С Кафкой в кобуре

В ДОМ моды Славы Зайцева меня привела служебная нужда - выяснить, как будут одеваться те самые "умненькие, грамотные, с хорошими глазками". Вы думаете, речь о свежих Славиных моделях? Ничуть! О новых столичных милиционерах, которые, по прогнозу начальника московского ГУВД Пронина, днями заступят на стражу общественного порядка. Слава выглядел расстроенным.

- Что так? - спросил я. - Разве не вам вышел роскошный заказ на новую форму?

- Мне, Публий, да что толку! Я ведь как планировал смоделировать? Чтобы на все случаи милицейской жизни. Скажем, получает сержант N. задание навести порядок на Тверской, в смысле - приструнить жриц и жрецов продажной любви. Надевает розовые (или голубые, в зависимости от контингента) колготки, короткую юбчонку, кобуру прячем в оборочках, бронежилет - в форме лифчика... Такой прикид, кроме симпатии, у сутенера никаких эмоций не вызовет. Или вот - мафиозная разборка: лейтенант Y. - в паричке со стриженым затылком, кожа сверху донизу, пальцы веером. Пара "макаровых" на виду. Свой в доску! Ну а, скажем, бомжей гонять - в рубище, нос подкраснить, в рукав - вибратор, чтоб руки тряслись. Такой, Публий, простор для созидания человеческого облика милиционера...

- И что, забраковал Пронин?

- Еще как! Наказал полное единообразие! От стрижки до штиблет и автомобиля, - разводит Слава руками. - Сказал, чтоб издалека видать было. Если уж валенки, говорит, то валенки! Ушанка с бляхой, то уж ушанка с бляхой. Такая вот теперь этика с эстетикой для тех, кто "с хорошими глазками". Но ведь один-то - коротконог, другой - длиннорук, третий - курнос. И за каждым, Публий, свой внутренний мир.

- Как я вас понимаю! - соболезную я. - И вот чего боюсь. Ведь помимо одинаковой одежды им могут и единомыслие привить на уроках эстетики и этики. Скажем, выучат все одного пушкинского "Пророка" и пойдут цитировать к месту преступления и без. Надо Пронина уговорить, чтоб всем разное давали. Одному, к примеру, из Джойса отрывок, другому - из Кафки, третьему - из Фрейда...

- Шут с тобой, Публий! - в ужасе машет руками Слава. - Лучше уж одного Пушкина, а то такое начнется!

Беседовал