Грузии и России нужны не новые лица, а новые слагаемые

В Грузии по-прежнему часть общества не согласна с правящей партией. Фото Reuters

Европейский союз продолжает холодную войну против Грузии, надеясь, что можно будет заставить Тбилиси следовать всем требованиям Брюсселя, под угрозой финансового и политического отлучения. Это может показаться странным и парадоксальным, но для хорошо профинансированной и прозападно убежденной части местного общества такое развитие событий схоже с церковным отлучением в средневековой Европе. Этот кризис, вызванный желанием европейской номенклатуры сформировать отношения между двумя субъектами в формате стратегического повиновения, мог бы быть успешно использован российской стороной. Однако сопротивление Тбилиси желаниям Брюсселя стать новым «старшим братом» не особо активно используется Москвой. Слишком долго Кремль ждал какого-то иллюзорного разворота братского грузинского народа в сторону северного соседа; разворота, который не мог произойти ранее из-за религиозно-идеологического доктринального подхода грузинских элит к Западу, а сейчас по банальной причине: Тбилиси не может дружить с Москвой, пока Москва дружит с Сухуми и Цхинвали. И все же есть множество направлений, которые могли бы быть исследованы и развиты. Они связаны не с туризмом и бизнесом, а с диалогом между учеными, экспертами, разными гражданскими группами – публичная дипломатия.

Тема вдвойне актуальна еще и в связи с уходом с поста главы Секции интересов РФ при посольстве Швейцарии в Грузии Дмитрия Трофимова. Трофимов, чей приход давал большие надежды на определенные перемены, провел свой срок спокойно, тихо, без суеты. Глава секции унаследовал инерцию в российско-грузинских отношениях, ничего к ней не добавил, но и не убавил. В итоге российский дипломат оставил завещание в виде открытого письма под названием «Моя Грузия: манифест любви», в котором признался в симпатиях к принимающей стороне и пожелал ей всего наилучшего. 2 июня на его должность был официально назначен опытный дипломат Дмитрий Олисов, но на этот раз никакого особенного энтузиазма и надежд это решение среди местного сообщества не вызвало.

Грузинские эксперты, ученые, гражданские деятели и просто заинтересованные улучшением грузино-российских отношений люди давно пришли к простому выводу: что бы ни случилось, а караван идет. Представители российской стороны активно заверяли и будут заверять грузинскую сторону, что на этот раз ошибки и недочеты будут учтены. А вот реальная политика России – это караван, который шагает все в том же направлении, с минимальными отхождениями, объявляющимися каким-то фундаментальным прорывом.

Наглядный пример – вопрос упразднения визового режима для граждан Грузии. Два десятка лет грузины просили предпринять этот шаг, и два десятка лет они получали заверения, что решение практически принято. И вот Москва решилась в тот момент, когда никто уже и не просил и никому особо оно не было нужно. Граждане Грузии, которые рассматривали Россию как возможное поле деятельности, давно уехали в Америку, Европу, Турцию, арабские страны и даже в Китай.

Конечно, можно засомневаться в возможности дальнейшего развития грузино-российских отношений в целом, особенно при отсутствии дипломатических отношений. Скорее всего именно поэтому многие российские дипломаты, эксперты и журналисты время от времени призывают Тбилиси рассмотреть возможность восстановления официального межгосударственного диалога. Правительство «Грузинской мечты» могло бы задуматься, но опять же лишь в соответствующей геополитической обстановке и лишь в случае восприятия Кремля как силы, подталкивающей Сухуми и Цхинвали к урегулированию территориального вопроса. И то и другое тяжело себе представить, поэтому тема дипломатических отношений – очередная пустышка.

В реальности есть целые сферы, которые российская сторона могла бы активно развивать, и для этого не нужны ни политические заявления, ни дипломатические отношения, и особенно не нужна политическая составляющая. Как уже было ранее сказано, речь идет об аполитическом продвижении публичной дипломатии. Москва должна убрать политику, в том числе и вопросы совместного советского прошлого, из распорядка дня, полностью сфокусировавшись на научном обмене, экспертном диалоге, финансировании высшего образования на территории России для граждан Грузии, в частности непосредственно грузин. Зачастую многие такие инициативы носят условный характер, в них участвуют представители местной русской, армянской или азербайджанской диаспоры, а не грузинская молодежь; отдельно стоят темы продвижения русской/российской культуры и русского языка. В центрах продвижения российской мягкой силы нет не просто понимающих грузинскую реальность деятелей, но даже книг для преподавания русского языка. Публичная дипломатия страдает от политизации, ограничений и желания российской стороны найти и сотрудничать со «своими» в стране, где таковыми являются заинтересованные денежным и политическим вознаграждением группы.

Подытоживая: грузино-российские отношения уже давно нуждаются не в новых лицах, а в новых слагаемых. В частности, в новых переменных в этих отношениях, которые свободны от политики и пропаганды. Понятное дело, у Тбилиси и Москвы свои интересы, но их надо продвигать с умом, а не топорно. Российский караван идет, а грузинские группировки видят в нем прибыль, а не идею. Кстати, именно идею США продали в свое время пророссийской Грузии, сделав страну уже прозападной.