Лорд Дэвид Оуэн: "Европейская армия – это фарс"

Фото Gettyimages

Страны Евросоюза укрепляют оборону, опасаясь чрезмерной зависимости от решений в Вашингтоне. Россия и государства ЕС все еще «притираются» к избранному президенту США Дональду Трампу, который известен своей непредсказуемостью. На вопросы корреспондента «НГ» Евгения ПУДОВКИНА о том, какие контуры примет будущее международной политики, ответил экс-министр иностранных дел Великобритании (1977–1979) и независимый член палаты лордов Дэвид ОУЭН.

– Господин Оуэн, на днях Европарламент утвердил резолюцию, которая рекомендует создать штаб-квартиру для планирования и руководства общими операциями, а также увеличить расходы стран ЕС на свою защиту. Между тем Великобритания давно ставит палки в колеса планам военной интеграции ЕС. Как будет развиваться сотрудничество стран Евросоюза в области обороны?

– Британцы не смогут препятствовать европейцам в их намерениях интегрировать свою оборону, ведь этот процесс осуществляется с помощью механизма «продвинутого сотрудничества». (Продвинутое сотрудничество позволяет нескольким государствам углублять свое взаимодействие с согласия Еврокомиссии, но без одобрения всех членов блока. – «НГ».) Вдобавок Лондон уже решил не препятствовать многим аспектам, касающимся учреждения военной штаб-квартиры на уровне ЕС. Что касается создания европейской армии, то эта идея останется фарсом до тех пор, пока страны ЕС будут задействовать свои силы одновременно в обоих институтах – НАТО и ЕС. Фактически это просто двойной счет одних и тех же сил.

– Что должно стать приоритетом Британии после выхода из Евросоюза?

– Прежде всего мы должны показать, что готовы продолжать поддерживать европейскую оборону – через структуры НАТО. Средство для достижения этой цели – вносить еще больше средств в бюджет альянса, даже больше, чем требуемый порог в 2%.

– Многие в Европе обеспокоены избранием Дональда Трампа президентом США. Насколько серьезно отразится «эффект Трампа» на внешней политике Штатов? Как говорил бывший губернатор штата Нью-Йорк Марио Куомо, «политики проводят кампании в стиле поэзии, но правят в прозе». В какой степени радикализм избранного президента – всего лишь риторика?

– Кандидатуры, которые Трамп предложит на посты госсекретаря и главы Пентагона наверняка будут ориентированы на поддержку НАТО. В то же время сам Трамп скорее всего будет очень настороженно относиться к политике вмешательства в другие страны наподобие интервенций в Ирак, Афганистан и Ливию.

Трамп, по всей видимости, не считает себя скованным какими-то обязательствами, которые он давал во время кампании. В этом контексте система США, которая оставляет значительный задел по времени между выбором президента и его инаугурацией, еще раз продемонстрировала свою гениальность. У Трампа еще есть время выстроить новую компетентную администрацию.

– Обозреватели нередко сравнивают Трампа с экс-премьером Италии Сильвио Берлускони, который был одним из немногих друзей Путина на Западе. Найдут ли два лидера общий язык?

– Одно я знаю точно: Путин до сих пор помнит момент, когда в знак солидарности с США и Джорджем Бушем-младшим он беспрецедентно объявил об одностороннем решении закрыть военную базу на Кубе. Однако все, что Путин получил взамен, были пустые слова: «Я посмотрел ему в глаза и убедился в его прямоте и честности – я почувствовал его душу». Трампу будет очень сложно разочаровать Путина так же сильно, как Буш! 

– Каких уступок, по вашему мнению, может добиться от избранного президента Кремль?

– Президент Путин знает, что международное сообщество никогда не признает Крым частью Российской Федерации.  Скорее всего Кремль сфокусируется на попытках снятия с России экономических санкций – на что Трамп вполне способен.

– Как сообщает британская пресса, правительство в Лондоне готово навести мосты с Трампом. В то же время британцы расходятся с избранным президентом в видении сирийской ситуации. Могут ли Британия и США начать преследовать разные курсы в отношении России?

– Нет. Великобритания и США всегда будут искать совместный консенсус по отношению к России, ведь мы – два главных партнера в НАТО.

– Трамп предлагает сфокусироваться на борьбе с «Исламским государством» (ИГ, запрещено в РФ), а не на свержении режима Башара Асада. Прислушается ли Трамп к европейцам и британцам, которые выступают против продолжения правления Асада?

– Алеппо, на мой взгляд, уготована судьба Грозного. В Чечне, по мнению Путина, жесткая линия в отношении исламизма сработала. Сам Асад скорее всего останется у власти. Однако под мантрами о борьбе с ИГ могут скрываться какие угодно намерения США и России, поэтому я не исключаю любой исход событий. Но лично я считаю, что Трамп и Путин в ближайшее время займутся темой Израиля. Интересно, что Путин поддерживает связь со всеми участниками урегулирования израильско-палестинского конфликта. Москва преследует цель добиться международного соглашения по Ближнему Востоку и выступить гарантом в такой сделке вместе с США, задействовав для этого свои базы в Сирии.

– Как Запад намерен решать «российский вопрос»?

– С 2001 года Запад и Россия упустили массу возможностей выстроить дружественные отношения. Расширив НАТО на восток – вплотную к границам России, США совершили ошибку. Великобритания поддержала такие действия вопреки обещаниям, данным Москве после падения Берлинской стены. Сам Джордж Кеннан (один из основоположников идеи холодной войны и автор стратегии «политики сдерживания». – «НГ») предостерегал нас против таких действий, но мы его не послушали.

В то же время уровень напряжения в отношениях России и Запада сейчас далек от антагонизма времен холодной войны. Конечно, такие действия России, как применение ею кибероружия и увеличение военного присутствия в Калининграде, едва ли улучшают ситуацию. Однако уровень взаимного доверия все-таки заметно выше, чем до падения Берлинской стены.

– Как можно разрешить текущие противоречия между Россией и Западом?

– Важность экономических контактов с Россией, которая все еще остается рыночной экономикой, будет довлеть над политикой, и наши отношения могут улучшиться. Я также надеюсь, что формат Совета Россия–НАТО будет чаще задействован для разрешения конфликтов, в том числе в Сирии. К тому же мы должны развивать успех взаимодействия в рамках «шестерки» (пять постоянных членов Совбеза ООН и Германия. – «НГ»), использованной для решения иранской ядерной проблемы. Мы можем, например, использовать такой формат в Грузии.