Станислав Притчин
Встреча Владимира Путина с Исламом Каримовым в Ташкенте была плодотворной.
Фото с официального сайта президента РФ
Центральная Азия в очередной раз становится ареной, где разворачивается борьба за влияние России, Китая и США. Несколько важных событий, произошедших в последнее время, приковывают внимание к региону. Среди них саммит ШОС (Шанхайская организация сотрудничества) в Пекине и первый внешнеполитический тур вновь избранного президента России Владимира Путина с посещением Узбекистана и Казахстана. Сложности в американо-пакистанских отношениях отводят странам региона ключевую роль в транспортной поддержке операции в Афганистане, а обострение ситуации вокруг Ирана заставляет их руководство делать выбор: кого поддержать в случае назревающего конфликта.
Саммит глав государств стран – членов и наблюдателей ШОС, проходивший 6 и 7 июня в Пекине, стал одним из самых заметных событий начала лета в мировой политике. Развитие международной ситуации – бескомпромиссная позиция Вашингтона по ПРО, выступление западных стран единым фронтом против Сирии и Ирана, активизация США в Тихом океане – создало совершенно особый фон для переговоров в рамках ШОС, особенно в российско-китайском диалоге. Не секрет, что долгое время ШОС воспринималась в мире как весьма аморфная организация без глобальной миссии и конкретной практической повестки дня. Отчасти это соответствует действительности: слишком уж разные у участников цели присутствия в организации, редко совпадают и внешнеполитические задачи. Но данная встреча глав членов и наблюдателей организации приобрела особый смысл в складывающейся международной обстановке. США и их союзники по НАТО с каждым годом ведут себя все агрессивнее на международной арене, все чаще находят возможности решения своих задач в обход СБ ООН вопреки нормам международного права. После арабской весны и вмешательства западных стран во внутриполитические кризисы, особенно в Ливии, надежды на сохранение суверенитета в долгосрочной перспективе у стран, проводящих независимую политику на международной арене, практически нет.
Пекинский саммит не стал переломным в судьбе организации, но были утверждены 10 документов (декларация и девять решений глав государств ШОС), которые обозначают вызовы и риски для стран – участниц организации и возможные механизмы их разрешения. Так, на саммите принята Декларация глав государств – членов Шанхайской организации сотрудничества о построении региона долгосрочного мира и совместного процветания. Этот документ, с одной стороны, подчеркивает, что союз в рамках ШОС не направлен против третьих стран, но вместе с тем в нем приводится перечень горячих тем международной политики, которые вызывают озабоченность членов организации – это и ПРО, и стремление силового решения вокруг Ирана. Один из пунктов декларации гласит: «В случае возникновения ситуации, ставящей под угрозу мир, стабильность и безопасность какого-либо государства – члена ШОС или региона в целом, государства-члены в соответствии с действующими документами организации предпринимают политико-дипломатические меры для своевременного и надлежащего реагирования».
На правах хозяев Пекин рассчитывал принять ряд инициатив, которые бы серьезным образом усилили экономическое влияние Китая в организации и прежде всего в странах Центральной Азии. Так, руководство КНР предлагало создать банк развития ШОС со штаб-квартирой в Пекине. Также, поддерживая российскую инициативу создания фонда для финансирования различных интеграционных проектов в рамках ШОС, китайские дипломаты предложили возможность использования этих средств для помощи странам-участницам в случае бюджетных проблем. Китай рассчитывал выделить на взнос 10 млрд. долл. Впрочем, КНР и так является одним из главных кредиторов и инвесторов для стран Центральной Азии, китайские вложения в регион оцениваются в 25 млрд. долл. Создание подобного банка в случае его одобрения закрепило бы за Пекином роль главного финансиста и кредитора региона. Еще одна инициатива КНР – создание зоны свободной торговли в рамках ШОС – вписывается в глобальную экономическую стратегию расширения рынков сбыта для китайских товаров. Это предложение не было поддержано партнерами, так как и у России, и центральноазиатских стран есть опасения в связи с торговой экспансией Китая. Тем более что на постсоветском пространстве реализуется свой региональный интеграционный проект – Евразийский союз, инициатором которого является РФ.
Для России страны Центральной Азии остаются одним из приоритетов во внешней политике. Об этом свидетельствует очередность внешнеполитических встреч Владимира Путина после избрания президентом. Один из первых своих визитов по пути на саммит ШОС 4 июня российский лидер совершил в Ташкент, а возвращаясь, он посетил Астану.
По итогам переговоров с узбекским коллегой Исламом Каримовым были подписаны два документа: Декларация об углублении стратегического партнерства между Российской Федерацией и Республикой Узбекистан и Меморандум о взаимопонимании между Российской Федерацией и Республикой Узбекистан о дальнейших совместных мерах по присоединению Республики Узбекистан к Договору о зоне свободной торговли от 18 октября 2011 года. А российская компания ЛУКОЙЛ планирует инвестировать 5,5 млрд. долл. в добычу энергоресурсов в республике.
Очень продуктивно прошли переговоры с Нурсултаном Назарбаевым в Астане. Были подписаны несколько важных двусторонних документов, в том числе соглашение, позволяющее гражданам двух стран находиться на территории друг друга до 30 суток без регистрации, ранее этот период ограничивался пятью днями. Эта мера была ожидаема и необходима для построения единого экономического пространства со свободой передвижения не только товаров и средств, но и граждан. По результатам визита оба президента подчеркнули стратегическую важность отношений между двумя странами. Лидеры стран наметили цель для взаимной торговли – увеличить торговый оборот с нынешних 25 до 40 млрд. долл. в год за ближайшие несколько лет. Как заявил казахстанский президент, ожидается в ближайшие месяцы запуск второй очереди Каспийского трубопроводного консорциума мощностью 67 млн. тонн нефти. Этот проект создает условия для двустороннего сотрудничества в энергетической сфере в долгосрочной перспективе.
Соединенные Штаты Америки также стараются нарастить свое присутствие в Центрально-Азиатском регионе для сохранения своего влияния. Основные элементы внешнеполитической стратегии США в отношении региона были приняты в 2011 году. Она состоит из трех крупных проектов: расширение северной сети поставок, Новый шелковый путь и центральноазиатская антинаркотическая инициатива. И в начале июня этого года в условиях напряженности в американо-пакистанских отношениях НАТО заключила соглашение с Казахстаном, Киргизией и Узбекистаном о вывозе военного оборудования из Афганистана через территорию Центральной Азии.
В последнее время есть основание предполагать, что Иран также имеет долгосрочные планы развития отношений со странами Центральной Азии. На саммите в Пекине Махмуд Ахмадинежад провел двусторонние переговоры с президентами России, Таджикистана, Туркмении, Киргизии, а также с лидерами Китая, Пакистана и Афганистана. В условиях ужесточающихся экономических санкций у Ирана все чаще возникают проблемы с поиском экономических и политических партнеров в мире. Развитие отношений с Россией и странами Центральной Азии выглядит в этих условиях очень перспективным и потенциально выгодным обеим сторонам. На политическом уровне Иран стремится стать членом ШОС. «Иран – наблюдатель в ШОС. И очень заинтересован стать полноценным членом этой организации. По моему мнению, уже в ближайшем будущем Иран может стать его членом. Но при одном условии: страны этой организации должны прийти к единому пониманию тех интересов, которые существуют сегодня. ШОС нуждается в сильном Иране», – сказал мне в Тегеране заместитель директора информационного агентства «Парс» Сейед Джебраили. Судя по всему, Иран всерьез намерен развивать отношения с северо-восточными соседями и приступает к практическим шагам. В начале мая был организован научный тур для экспертов, ученых, журналистов из России и стран Центральной Азии. Эта поездка ознаменовала собой начало работы Ирана по открытию своей страны для государств постсоветского пространства.
Страны Центрально-Азиатского региона за 20 лет независимости так и не сумели сформировать региональные механизмы обеспечения безопасности, разрешения споров и конфликтов, создать работающие институты экономического сотрудничества. Все это снижает независимость и вес на международной арене каждой из стран региона и создает все условия для усиления влияния внешних игроков, преследующих свои глобальные цели. С одной стороны, конкуренция ведущих держав дает странам Центральной Азии больше возможностей для маневра при использовании противоречий между ними. Вместе с тем рост конфронтации в мире между ведущими странами все чаще приводит к ситуации, когда отдельно взятая страна не может оставаться в стороне и должна занять однозначную позицию. В этом один из главных рисков политики многовекторности, такой популярной в Центральной Азии.
