Ташкентское время требует сверки

Визит Владимира Путина в Ташкент может дать новый импульс российско-узбекским отношениям. Фото Reuters

В ряде западных аналитических докладов политическая среда в Узбекистане определяется как «умирающая» – речь идет о «декоративности» парламента  в отсутствие оппозиции, определенной закрытости политической жизни в республике с точки зрения западных стандартов. Но Восток – на то он и Восток, чтобы стереотипные критерии западного либерального универсализма здесь не работали. И в этом плане Узбекистан – это настоящий Восток. И оценка реальной политической жизни в Узбекистане, конечно же, весьма далека от алармистских западных сценариев.

5 августа 2014 года Министерство иностранных дел Узбекистана распространило заявление, в котором официально опровергло информацию о возможности размещения в Узбекистане военных баз США. В соответствии с Концепцией внешнеполитической деятельности Республики Узбекистан, утвержденной в качестве закона 10 сентября 2012 года, Республика Узбекистан «не допускает на своей территории размещения иностранных военных баз и объектов». Именно это обстоятельство определяет сегодня отношение к Узбекистану западных, прежде всего американских, наблюдателей, а также и собственно главные линии политики США и стран НАТО в отношении происходящего в Ташкенте. С учетом сразу двух электоральных циклов: на 21 декабря назначены выборы в законодательную (нижнюю) палату Олий мажлиса (парламента) Узбекистана (параллельно пройдут и выборы в местные кенгаши, советы), в марте состоятся очередные президентские выборы.

Сейчас в Узбекистане действуют четыре официально зарегистрированные политические партии: Либерально-демократическая партия (УзЛиДеП), Народно-демократическая партия (НДПУ), демократическая партия Узбекистана «Миллий тикланиш» и социал-демократическая партия Узбекистана «Адолат». Принципиальное отличие политических партий в Узбекистане от партийной ситуации во всех соседних центральноазиатских республиках – они никак не связаны с отдельными политиками, не являются партиями лидерского типа, характерными для Казахстана, Таджикистана или Киргизии. Народно-демократическая партия, созданная когда-то на основе бывшей республиканской Компартии, если и выполняла какие-то функции правящей партии, то только в далекие первые постсоветские годы, в последующее время окончательно уйдя от подобного формата деятельности. Собственно, в партийной поддержке политическое руководство республики и не нуждалось: большинство функций политической жизни было сосредоточено в вертикали президентской власти. Теперь ситуация меняется, хотя и плавно, в высшей степени эволюционно.

Тем не менее предстоящие парламентские выборы существенно отличаются от предыдущих, поскольку они будут проведены в условиях конституционного расширения полномочий парламента с целью постепенного перехода к парламентской форме государственного управления. До сих пор политические партии не играли большой роли в принятии решений. Теперь их роль будет усиливаться и, надо полагать, изменится и качество самих партий – склонность к вождизму никак не отличает Узбекистан от большинства стран постсоветского пространства.

Впрочем, начало парламентской избирательной кампании уже показало, что изменение роли партий не будет столь хаотичным, как, например, в соседней Киргизии. Согласно списку кандидатов в депутаты Олий мажлиса, зарегистрированных Центральной избирательной комиссией, размещенному на официальном сайте ЦИКа, сразу две политические партии не смогли представить своих кандидатов во всех округах. В двух избирательных округах Ферганской области и одном в Самаркандской не удалось зарегистрировать своих кандидатов социал-демократической партии «Адолат», а демократическая партия «Миллий тикланиш» оказалась не представленной в одном округе Ташкентской области. Таким образом, только двум политическим партиям – УзЛиДеП и НДПУ удалось выдвинуть своих кандидатов во всех округах. Сужение числа претендентов на парламентскую деятельность превращает будущий парламент в двухпартийный, свидетельствуя об эволюционном развитии законодательного органа. При этом если НДПУ традиционно в большей степени связана с государственными структурами, то УзЛиДеП в значительной степени отражает интересы бизнес-среды. Интересно, что относительно молодая партия (она была создана в 2003 году) на предыдущих выборах сумела создать самую большую фракцию в парламенте, потеснив НДПУ и заявив свои амбициозные перспективы. Из первых же любопытных фактов в новой парламентской электоральной кампании стоит обратить внимание на реакцию ОБСЕ: «Мы считаем, что нет необходимости отправлять полноценную миссию наблюдателей, так как в Узбекистане отсутствует конкуренция на выборах», – отметила 21 ноября представитель пресс-службы Бюро по демократическим учреждениям и правам человека ОБСЕ Рейчел Бендинг.

5 декабря 2011 года Сенатом Узбекистана был принят и ряд поправок к Конституции, согласно которым срок президентского правления снизился с семи до пяти лет. Для многих внешних наблюдателей предстоящие в марте 2015 года президентские выборы несут в себе как главную интригу вопрос о новом переизбрании на президентский пост Ислама Каримова. На фоне этой главной интриги обсуждается и такой фактор внутренней политики Узбекистана, как клановые противоречия, клановая конкуренция. В республике действительно исторически существует несколько групп клановых элит: самаркандская (самаркандско-бухарская), ташкентская, ферганская, каракалпакская, хорезмская, а также «суркаш» (охватывающая Сурхандарьинскую и Кашкадарьинскую области). Это клановое деление во многом определяло развитие республики в позднее советское время и в первые постсоветские годы. Но анализ кадровых назначений высокого уровня последних лет свидетельствует о том, что к настоящему времени позиция и поведение президента Ислама Каримова определяются не его клановой принадлежностью, но тем, что он изначально стремился позиционировать себя как национальный лидер. Это был сложный процесс, но уже в нулевых годах дискуссии о том, к какому клану принадлежит сам Каримов, а к какому клану – кто-то другой из высшего руководства, в значительной степени утратили смысл.

Гораздо большее значение для понимания процессов, происходящих в Узбекистане, и прогнозирования ближне- и среднесрочных перспектив имеет внешнеполитический фактор. Апелляции Вашингтона и его союзников к либеральным стандартам, проверку на которые Узбекистан, как считают на Западе, не проходит, заставляют Ташкент, категорически не принимающий вмешательства в свои внутренние дела, пересматривать приоритеты своей внешней политики. Прошедшим летом после отказа руководства РУз от размещения американских военных баз стало ясно, что идиллий во взаимоотношениях не будет, и Ислам Каримов отправился с визитом в Пекин, где вполне успешно придал новый импульс отношениям с Китаем. Другим серьезным шагом Ислама Каримова стало участие в саммите ШОС в Душанбе в сентябре, где он сделал, в частности, пусть и противоречивое, но акцентированное в пользу России заявление по Украине.

Одним из импульсов состоявшегося на днях визита Ислама Каримова в Астану стали посылы, заложенные в недавнем же обращении президента Казахстана, в частности, это опасения Нурсултана Назарбаева, связанные с прогнозами «по поводу возможного изменения существующей архитектуры мира и начала периода глобальных испытаний». Вне всякого сомнения, эти прогнозы имеют самое прямое отношение как к Казахстану, так и к Узбекистану, особенно с учетом новых сложностей в отношениях Ташкента с Вашингтоном. Визит в Казахстан, вне всяких сомнений, как и планируемый визит в Узбекистан президента России Владимира Путина, призван закрепить новое позиционирование Ташкента в региональных и международных отношениях. Собственно, отношения с Россией никогда принципиально и не были плохими. Россия устойчиво занимает первое место среди внешнеторговых партнеров Узбекистана (в среднем в последние годы 27–29%). Столь же устойчивым является сотрудничество в военно-политической сфере, на которое практически никак не повлияло приостановление Узбекистаном своего членства в ОДКБ: в Ташкенте никогда не скрывали своего приоритета к двустороннему партнерству против участия в разного рода многосторонних альянсах.

Визит Ислама Каримова в Астану, как и предстоящий визит Владимира Путина в Ташкент, вне сомнений, имеют объединяющие их задачи. Это, если говорить об Узбекистане, стремление Ташкента получить поддержку соседей в сохранении региональной стабильности, особенно с учетом предстоящих в марте 2015 года президентских выборов в Узбекистане, делающих его очередной мишенью в стратегиях по хаотизации Евразии, осуществляемых Вашингтоном. Вряд ли обсуждались в Астане и будут обсуждаться в Ташкенте планы по восстановлению Узбекистана в ОДКБ или тем более вступлению в ТС/ЕАЭС. Ташкент останется верен своей ставке на двусторонние отношения, но других надежных партнеров по сохранению стабильности в Центральной Азии, кроме Пекина, Москвы и Астаны, в общем-то и не просматривается. Назарбаев и Каримов – руководители советской школы, которым в отличие от многих руководителей более поздней формации не чуждо чувство ответственности как за свои страны, так и за регион в целом. Не случайно в ходе визита в Астану Ислам Каримов решил сверить часы с Нурсултаном Назарбаевым…

Происходящее же реформирование политического устройства Узбекистана не должно создавать ненужных иллюзий. Киргизский или украинский вариант парламентской системы в Узбекистане невозможен в любой перспективе, потому и принципиальное значение для понимания последующего развития событий имеют не скорые парламентские, а следующие, президентские выборы. Можно констатировать, что в Узбекистане нет кланов или групп интересов, способных навязать свою волю всей политической элите, объединяющей зачастую разнонаправленные интересы элиты; главной фигурой был и останется президент республики независимо от конкретных персоналий. Можно также констатировать, что и влияние на транзит власти либо на сохранение статус-кво, внешних акторов не будет слишком значительным. Ташкент сумел за постсоветское время навязать всем такие правила игры. Пекин, Москва и иные столицы, включая и Вашингтон, примут того, чья кандидатура будет предложена в Ташкенте – будь то некая новая кандидатура или действующий президент Ислам Каримов.