Екатерина Барабаш Нынешний День Победы, пожалуй, впервые наглядно показал: 9 Мая – день примирения и согласия всех поколений, в чьем арсенале досуга телевизор занимает одно из первых мест. Вернулось в сетку «Освобождение» (хотя и в утренний эфир), две заключительные серии «Семнадцати мгновений весны» к общей радости опять показали 9 мая, советская военная классика – «В бой идут одни «старики», «Был месяц май», «Живые и мертвые», «Двадцать дней без войны» – никуда не делись с победного горизонта. Те представители старшего поколения, что уверены: про Великую Отечественную надо снимать без современных выкрутасов, – остались довольны. Те из молодых, кто уже или еще не готов понять и принять старомодную лакировку «Освобождения» и несовременный юмор фильма «В бой идут одни «старики», довольствовались новыми произведениями телекинопродукции.
9 мая вышел на экраны четырехсерийный «В июне 41-го». Как теперь принято, все серии показали разом, без передышки. Вся ответственность легла на Сергея Безрукова, которому досталась роль пограничника, 22 июня 41-го вынужденного уйти в леса и начать одиночную партизанскую войну против немцев. В течение почти пяти часов Безруков мечется по экрану, пугая своей харизмой даже видавших виды немцев. Вторгшись на территорию СССР, разгромив несколько погранзастав и отметив это дело за накрытыми прямо на опушке леса столами с белыми скатертями да с красивыми фужерами красного вина, они тут же принимаются всей армией ловить одного-единственного выжившего советского офицера. Сверкающий нездешней улыбкой лейтенант в исполнении Безрукова все время выискивает открытую местность, чтобы лишний раз послужить мишенью для фашистов, по несколько раз в день водружает пограничный столб на старое место. А фашисты оказываются не только безнадежно безрукими, но и безглазыми, и безмозглыми. По законам жанра (но не тех страшных приключений, в которые он попадает) герой погибает в конце последней серии. Приведя в действие все мускулы лица, Безруков оседает на руках у любимой девушки, напоминая самого себя в роли Пушкина, умирающего на руках у Данзаса.
Раньше в кино и на ТВ подобного супергероя-мачо-советского солдата не было. Военная тема неохотно шла в руки в качестве основы для сюжета про советского ниндзя. Она долго сопротивлялась, но голливудская улыбка Безрукова победила. По кальке ⌠Рэмбо■ герой-партизан, обреченный на гибель, пустился в лихой канкан под градом пуль на глазах чуть ли не целой немецкой армии, большая часть которой, само собой, полегла от его руки.
Хорош или плох фильм – не в том дело. В эти дни много разного кино о войне было. Многосерийный «Эшелон» – долгий путь после победы опять на войну, в Маньчжурию. «Бой местного значения» – трогательная, старательно и трафаретно исполненная драма о гибели пяти ребят-«трофейщиков», по долгу службы собирающих после боя разные нужные вещи – оружие, часы, бумажники и пр. «Мы из будущего» – о перевернувшихся во времени и откинутых на 60 с лишним лет назад черных копателях, послевоенных мародерах – фильм, необходимый и сильный по задуманному посылу, завернутому в привлекательный фантик, но – увы – завернутый довольно небрежно. «В августе 44-го» – один из лучших и не до конца, думается, оцененных военных фильмов последних лет.
Словом, на всякий товар найдется свой покупатель. Но речь о другом. Осмысливать Великую Отечественную будут еще очень и очень долго. Почти ушло поколение, для которого появление на экране советского офицера в виде сказочного мачо оскорбительно. Постепенно уходит и следующее поколение, для которого прикосновение к военной теме возможно лишь стерильно чистыми руками и без намека на улыбку. Народилось поколение, которое не видело старушек в сквере у Большого театра, держащих в руках таблички с именами пропавших детей. Они будут знать, что Великая Отечественная война – не только огромный и трагический кусок истории, но и материал для приключенческого кино, которое можно делать любыми руками и с любым выражением лица.
