Звезда кино - немого и говорящего: Памяти Неи Зоркой

Фото Ларисы Камышевой

Сегодня исполняется 90 лет со дня рождения Неи Зоркой – знаменитого киноведа, критика, педагога. И автора «НГ». Нея Марковна сотрудничала с нашей газетой в девяностых и начале двухтысячных. В 2006-м ее не стало.

Зоркую вспоминают на всех широтах. Среди ее друзей, коллег, учеников – люди из разных стран, а возрастной диапазон ее знакомцев и почитателей колеблется в пределах от тридцати до ста… Это только те, кто был знаком с нею лично. Учиться по ее книгам продолжают новые поколения киноведов и театроведов, историков и социологов искусства. Книги, статьи Зоркой – классика искусствоведения, критики. В своем деле она часто оказывалась первооткрывателем, ученым-следопытом. Первая серьезно систематизировала, вытащила из забвенья звезд раннего русского кино. Те, кто встречался с Неей Марковной в годы ее разъездной работы в Бюро пропаганды советского киноискусства, вспоминают ее типичный дорожный прикид: элегантные одежды, прическа, в каждой руке по яуфу с пленкой, а подмышками – портреты звезд немого кино… Коллегам-киноведам, студентам (на Высших курсах сценаристов и режиссеров Зоркая вела курс истории отечественного кино со дня их открытия до конца своей жизни – сорок с лишним лет) киноклубникам открыла она первопроходцев российского синема – Александра Ханжонкова, режиссеров Евгения Бауэра, Александра Дранкова, Якова Протазанова, актеров Ивана Мозжухина и Витольда Полонского, Веру Холодную и Веру Каралли – образы этих «королей экрана» и закулисных деятелей растворены в персонажах популярного фильма Никиты Михалкова «Раба любви».

Ученики Неи Марковны сами давно стали звездами. Лекции она читала азартно, серьезное и важное умудрялась подать как увлекательную байку, детектив, мелодраму. На ее занятиях то и дело раздавался хохот, а в конце звучали аплодисменты. Такой уж она была человек – озорной, горячий, стопроцентно обаятельный. И непоседливый. Почти до конца своей жизни она ездила и летала на международные фестивали, конференции, конгрессы. Везде ее ждали и встречали поклонники. После 1991-го кинематографисты СССР разошлись по своим «квартирам», но прекрасно помнили московские студенческие годы и, конечно, Нею Зоркую – педагога, друга, первого критика. В любой компании – даже 20-летних – Нея Марковна была заводилой, обожала, как она выражалась, «тусовку». «Нет-нет, Юлик, не садись к нам! У нас тут молодёжный стол!» - заявляла она Юлию Гусману, направлявшемуся к ней на фестивальном банкете. Сценка имела место быть в 2005-м.

Воспоминания о Нее Марковне могут составить многотомное издание. За те восемь лет, что ее нет, нужда в ней не утихла. На фестивалях, прочих профессиональных сборищах то и дело слышишь: а помнишь, как Нейка?.. В 2010-м и 2011-м годах в издательстве «Аграф» вышли сборники «Кино. Театр. Литература» и «Как я стала киноведом». В первом собраны изыскания Зоркой в области теории перечисленных видов искусства – но это звучит как-то сухо. На самом деле, «Кино. Театр. Литература» - прекрасный пример оригинального, полижанрового анализа произведений. В зоне ее интереса – фольклорные источники и их трансформация в литературе и массовых жанрах. Не только ранний площадной кинобалаган, не только феномен кинематографа Шукшина исследует Зоркая в итоговой книге, но даже литературный сериал Бориса Акунина «Приключения Эраста Фандорина». А «Как я стала киноведом» - книга, в которой собраны воспоминания Неи Марковны о друзьях и этюды друзей о Нее Марковне. «Начинался спектакль, и Нея тут же закрывала глаза и засыпала, - вспоминает ее подруга и соседка по загородному дому Алла Демидова. – Я ее толкаю в бок: «Нея, проснитесь, актеры со сцены на нас косятся». На что мне Нея своим характерным голосом: «Алла Сергеевна, это вы на сознательном уровне воспринимаете искусство, а я на бессознательном!»» «У Неи была лидерская сущность, - читаем в воспоминаниях Михаила Ульянова. – Она не могла не доказать свою правоту, она просто была непобедима. Только это не самодурство, а жажда постичь и понять жизнь во всех ее правдах и отчаяниях. Когда наступило драматическое для нее время, конец шестидесятых, то из членов партии она ушла, не поколебавшись. Это поступок большой, в те годы на него мог согласиться один из сотни, не более». Михаил Александрович говорит о «драматическом времени» - об эпизоде с подписанием знаменитого письма в защиту Даниэля и Синявского. Об этом лучше узнать от самой Неи Зоркой – в том же томе опубликована ее документальная повесть «Шесть високосных месяцев», важное произведение для всякого, кто хочет разобраться в событиях 1968-го, понять атмосферу в среде столичной советской интеллигенции. Но кроме того повесть Зоркой раскрывает уникальный опыт освобождения сознания, воли. «Могу сравнить себя с капустным кочаном, у которого под рваными, зелеными и грязными листьями есть листья собственно капусты, а внутри еще какая-то кочерыжка, - так подводит итоги своего 1968-го Нея Зоркая. – История шести месяцев и рассказывает о том, как отдирали рваные чужие листья».

Немало людей признаются: встреча с Неей Зоркой стала определяющим событием жизни. Ну, одним из самых главных событий. Помимо научного, критического талантов, Нея Марковна обладала талантом человеческим. И сегодня в память о ней поднимается множество рюмок, стопок, бокалов. Она была бы довольна! «Я любил смотреть, как она водку пила, - сообщает великий актер Михаил Ульянов. – Разговаривает, настаивает, кричит, хохочет, смеется – и все время прихлебывает! Делает вид, что это большое удовольствие и не водка, а бальзам. Очаровательный артистизм и чуть-чуть кураж для публики. Замечательно. Вот такой она человек – разнообразный, неожиданный. И способный открыть другим новые дороги».

«НГ»