Марина Волкова
Вовсе не Кремль, а "Александер-хаус", где год назад располагался предвыборный штаб нынешнего президента, в ночь с 26 на 27 марта 2000 г. стал местом, где собрались все уважающие себя и Путина московские политики, чиновники и хоть и не олигархи, но бизнесмены новой волны.
Однотуровый же победитель президентских выборов заехал в свой штаб ненадолго, кажется, был несколько смущен и, несмотря на предвыборную закалку, которая должна была у него выработаться почти за 8-месячную избирательную кампанию, без особого удовольствия говорил перед телекамерами.
С тех пор прошел год. Президент сильно изменился за это время.
Сам Владимир Путин шокирующе лаконично оценил свою деятельность за год с момента избрания на высший государственный пост: "В целом я результатами работы за год удовлетворен". Ответ на соответствующий вопрос, заданный во время интернет-пресс-конференции, был настолько очевиден для Путина, что ремарки типа "Может быть, можно было сделать и больше" даже не тянули на человеческое кокетство, а скорее смотрелись как вынужденное дополнение к сказанному - ведь нельзя же в подобном случае ограничиться одной-единственной комплиментарной фразой в собственный адрес.
Тем не менее обвинять президента в лучшем случае в нескромности, а в худшем - в нежелании провести хотя бы минимальный самоанализ и поделиться собственными мыслями по этому поводу с вверенной ему (как президенту) в том числе и интернет-аудиторией, было бы несправедливо, если не учитывать то, какие, собственно, ставил перед собой цели Владимир Путин, решившись баллотироваться на пост главы России.
Особенностью прошлогодней президентской кампании и чуть ли не гордостью окружения Владимира Путина было отсутствие у главного претендента на Кремль предвыборной программы. Не считая письма к избирателям, опубликованного в нескольких федеральных газетах, вся смысловая нагрузка и магия которого сводились к тому, что различные социальные группы могли найти в нем нечто свое, и фильма о будущем президенте, из которого можно было узнать, что Путин обладает большим запасом пословиц и поговорок, а также пуделем Тосей, не было ничего, кроме интенсивных поездок по стране.
Не появилось официально обозначенной программы президента и после избрания Владимира Путина на пост главы государства. О намерениях и самооценке президента можно было составить мнение, но очень обрывочно, лишь по интервью российским и зарубежным СМИ, большей частью официозным, которые, как правило, либо отражали позицию Путина по отдельно взятому вопросу, что называется, на злобу дня, либо сводились к декларированию приверженности "основным демократическим принципам".
В какой-то степени задачи и цели президента были отражены в его прошлогоднем послании Федеральному собранию. Но этот документ, являющийся скорее домашним заданием всем ветвям власти и распределяющий обязанностей между ними на год, в принципе не способен отразить те требования, которые предъявляет к себе как президенту Путин (или любой другой человек на его месте). Недаром политэлита в основной своей массе относится к президентскому посланию не более, чем как к красивому ритуалу.
Тем не менее программа действий у Владимира Путина была, и наверняка, когда он выносил вердикт своей деятельности за год во время интернет-пресс-конференции, ориентировался именно на нее. 29 декабря 1999 г., когда для него вопрос с переездом в Кремль уже был решен, на сайте правительства, а затем и в "НГ" была опубликована статья премьер-министра Путина, в которой он фактически изложил то, чем впоследствии планомерно занимался весь год. Мало того, президент в этой же статье четко определился и со сроками реализации этой программы, и с собственным стилем, которого он и старался придерживаться весь последующий год.
Наиболее полно и последовательно Владимир Путин исполнил ту часть программы, в которой были описаны политические задумки новой власти, главной целью которых (более отдаленной) должно стать создание сильного государства. Именно государственно-политической сфере, а не экономике Путин за три месяца до выборов отвел решающую роль в возрождении и подъеме России. Видимо, именно поэтому весь год политические реформы шли с опережением экономических.
Единственное, над чем специально не хотел работать Путин, хотя и отвел этому целый раздел своей программы, так это над созданием так называемой национальной идеи. В перспективах ее самостоятельного появления на свет без помощи государственных структур президент в своей программе высказывает удивительную уверенность. Причем, по Путину, представлять собой она будет некий сплав державности, патриотизма и социальной солидарности. В качестве, пожалуй, единственной "затравки" на создание базы для "гражданского согласия и социального единения" Путин в минувшем году применил государственные символы, одним - для согласия - подарив триколор, другим - для тех же целей - музыку Советского гимна, третьим - герб с двуглавым орлом. В общем, примирил, как умел - несмотря на возражения большинства в его окружении.
Остальные же политические задумки Путина, прописанные в статье, практически все без исключения в той или иной степени начали выполняться в этом году. Основные направления федеральной реформы фактически были прописаны еще более года назад. Нежелание в ближайший год менять Конституцию, работая именно в рамках существующего Основного закона, приведение местных законодательств в соответствие федеральному, сохранение России как федеративного государства с определенными корректировками в сторону их совершенствования - все это воплотилось в трех законах, принятие которых инициировал президент летом прошлого года. Стремление сотворить нечто с органами государственной власти, о котором Путин написал в своей статье, нашло свое отражение в создании института полпредов. А борьба с преступностью и коррупцией, по крайней мере "идеологически", в сознании избирателя должна была увязаться с наступлением на олигархов, активизация которого опять-таки пришлась на лето прошлого года. И здесь совершенно неважно, что у Путина могла быть и другая, основывающаяся на инстинкте самосохранения, мотивация при проведении "антиолигархической операции". Подобные шаги не могли не найти одобрения у путинского избирателя.
Президентские руки дошли даже до такой "мелочи", отписанной в программе, как судебная реформа. Единственное относящееся к политическому блоку вопросов, чего так и не сделал Путин, хотя ставил перед собой такую задачу и отводил ей одну из решающих ролей, - реформа органов исполнительной власти, к которым относится правительство. По этому поводу Путин больше года назад писал буквально следующее: "Мировой опыт показывает, что главная опасность для прав и свобод человека, демократии в целом исходит от исполнительной власти". Законодательная власть, "принимающая плохие законы", по Путину, также вносит в это свою лепту. Но власть исполнительная может "довольно существенно, правда, не всегда намеренно, искажать их". Все это для Путина в его программе служит доказательством необходимости реформирования правительства. Тем не менее в период формирования кабинета Касьянова, хотя и разрабатывались грандиозные планы по слиянию и ликвидации отдельных министерств и ведомств, президент ограничился лишь косметическим ремонтом этой ветви власти, оставив грандиозные свершения на потом.
В Кремле, к слову, до сих пор не выработана единая позиция по поводу того, как должно выглядеть реструктурированное правительство: будет ли один вице-премьер или все-таки несколько, надо ли вообще и если надо, то как сливать воедино ряд министерств и кого назначать их руководителями. Мэр Москвы Юрий Лужков, в рамках Госсовета предложивший свою помощь в написании плана этой реформы, по данным "НГ", и вовсе придумал более радикальный, чем все существующие, вариант, заключающийся в усилении роли полпредов в семи федеральных округах. Правда, в администрации президента он многим не слишком понравился, хотя реакция на него самого Путина, с которым Лужков обсудил-таки свои изыскания, неизвестна.
Впрочем, судя по готовности Путина исполнять другие пункты программы, написанной в канун наступления 2000 г., правительству надеяться на то, что президент оставит его в покое, особо не приходится. Тем более что экономический блок вопросов, которые за год и за десятилетие собирался решить Путин, правительство хотя слегка и "тронуло", но напротив большинства пунктов программы президента можно поставить минусы на предмет их исполнения. Начать хотя бы с того, что мечтательные прогнозы экспертов, на базе которых писалась статья, гласили, что России необходимо поддерживать годовой прирост ВВП от 8 до 10%, чтобы через 15 лет достичь уровня соответственно Испании или Англии. В нынешнем же феврале темпы промышленного роста по отношению к тому же периоду прошлого года составили лишь 0,8%. ВВП же увеличивается еще медленнее.
С осуществлением 10-летней программы развития экономики России, которое Путин считает в статье задачей не только экономической, но и "политической, а в определенном смысле и идеологической", дела обстоят и вовсе из рук вон плохо. То, что разработал ЦСР под руководством Грефа, потребовало губернаторских дополнений от Ишаева. Потом и вовсе правительство вознамерилось сотворить еще одну среднесрочную программу. Кремлевские источники "НГ" в ответ на это заявили, что грефовский вариант они прочитали, поскольку думали, что он будет выполняться, но подобной ошибки (в смысле чтения новой программы) не повторят.
Не выполнена и третья базовая установка Путина - "необходимость формирования целостной системы государственного регулирования" экономики. Хотя другие отдельные задумки Путина, как, например, налоговая реформа или реструктуризация естественных монополий, о которых он писал год назад, хоть и не слишком уклюже, но попытались начать осуществлять уже в этом году. Даже такие "мелочи", как регулирование деятельности естественных монополий, "формирующих всю структуру производственных и потребительских цен", о которой Путин писал в своей программной статье, попытались, опять-таки с его подачи, оформить к мини-юбилею президента путем разработки плана по созданию единого органа, отвечающего за тарифную политику.
Как видно, Путин пункт за пунктом исполнял свою программу, которая в свое время прошла практически незамеченной во многом из-за "рокировочки" Ельцин-Путин, которая произошла через день после публикации статьи и надолго затмила все остальные события. Правда, повышенная активность Путина, пожалуй, пришлась на первые 100 дней его президентства. Оставшееся же от года время глава государства либо совершал многодневные туры по России и другим странам, либо награждал военных и деятелей культуры, либо проводил рабочие встречи. В общем, "работал с документами", только на свой лад.
Непомерно высокий темп реформ, заданный в первые 100 дней, и заметное его снижение, начавшееся где-то с августа прошлого года, во многом объясняется, если так можно выразиться, противоречиями, заложенными в той же программной статье Путина. С одной стороны, президент пишет: "Сроки на раскачку стране не отпущены". С другой - Путин уверен, что "Россия исчерпала свой лимит на политические и социально-экономические потрясения, катаклизмы, радикальные преобразования". Борьба двух тезисов после трех с небольшим месяцев пребывания на посту главы государства странным образом закончилась для Путина победой второго. Хотя история с реформированием Совета Федерации показала, что проведение весьма радикальных реформ, по крайней мере в политике, совсем необязательно заканчивается кризисом. Наличие представления, как должна выглядеть верхняя палата парламента, какие законы должны быть приняты для этого, что необходимо сделать для приведения в соответствие местных законодательств федеральному, а главное, на какие уступки можно пойти, дабы реализовать задуманное, позволили довольно быстро разделаться Путину с этим блоком вопросов. Дискуссия же, к примеру, о реформировании естественных монополий, по всей видимости, затянулась столь неприлично из-за того, что президент попросту не имеет на этот счет готового решения. Как, видимо, не имеет четкого представления он и его команда о том, что надо делать с экономикой. Конечно, есть вещи очевидные, обойти которые при всем желании не удастся. Вынужденный либерализм в вопросах реформы ЖКХ или "антисоциальная" пенсионная реформа - то, с чем неизбежно столкнется Путин. Но к принятию ряда принципиальных решений, в том числе и каким курсом идти в экономике, а главное, как осуществлять это путешествие, как показали последние события, президент просто не готов (в лучшем случае по причине ли отказа себе в праве на ошибку). Удобный случай - сменить Думу, как уверяли кремлевские политтехнологи, на еще более лояльную Путину, а попутно решить второстепенную задачу разведения во времени президентских и парламентских выборов, использован не был. Если бы у Путина на столе лежали готовые наработки в виде законов, ради которых надо было пойти на роспуск Думы, вполне возможно, он бы не отказался от этой идеи. На деле же оказалось, что нижнюю палату парламента трогать попросту незачем. Если бы у Путина было четкое представление, какую программу должно отрабатывать правительство, и структура кабинета, и персональный его состав были сформированы гораздо быстрее.
Справедливости ради надо отметить, что некоторые вещи, затеянные президентом в этот год, особой спешки не требуют. Напротив, она может оказаться очень даже вредной. Как правило, эти начинания во многом связаны с ломкой менталитета. Взять хотя бы судебную реформу. Если даже генеральный прокурор (в интервью "НГ") в вопросах, связанных с Гусинским, апеллирует к мнению правосудия, а когда дело касается лично его, говорит: вряд ли кто-то прислушается к вердикту суда, то что говорить о других. Или же земельный вопрос. Решить одним махом его явно не удастся.
Впрочем, нежелание Путина делать резкие движения имеет и другое объяснение. Снижение президентской активности совпало с трагической гибелью подводной лодки "Курск". И чуть ли не в первый раз президентский рейтинг хоть и ненамного, но упал. В Кремле тогда спешно искали решение, как исправить ситуацию, опасаясь, что тенденция эта продолжится. Видимо, именно с этого момента к Путину постепенно стало приходить осознание того, что народная любовь, выраженная цифрами социологов и ощущаемая им в поездках по регионам, не последнее для него дело. По крайней мере "ранний" Путин довольно неловко реагировал на предвыборную истерию своих сторонников, нахваливающих то его походку, то внешний вид, то манеру говорить. Сейчас же - и особенно это было заметно во время его последней поездки по Сибири - президент вошел во вкус по части любви к любви народной. Очевидно, что многие вещи делаются (или не делаются) именно с оглядкой на нее. Хотя пока Путин, что опять-таки показал его вояж в Томск и Омск, готов к тому, что отношение к нему в народе может перемениться.
Но, пожалуй, самой странной особенностью года президентства стало то, что с частотой чуть ли не раз в неделю Путину приходилось доказывать свой, что называется, демократический настрой. Иногда ему это удавалось без особых усилий, иногда он демонстрировал несколько ограниченное понимание демократии, как, например, в той же программной статье, в которой он апеллирует к свободе слова и выезда за границу как к основным ее ценностям. Но в конце концов жуткие прогнозы, во многом связанные с излишне частым употреблением слова "порядок", полковничьим чином президента и настойчивостью в Чечне, за год не оправдались. Когда Ельцин расстреливал Белый дом, никому не приходило в голову задаваться вопросом, а как в стране насчет демократии и ее будущего. Путину же в этом смысле доверяют не особо, что, впрочем, не мешает ему сохранять высокие рейтинги, а соответственно и народную любовь. Другое дело, что когда-то, может, в следующем президентском году, Путину придется, не оглядываясь на нее, сделать выбор все-таки в пользу первой аксиомы, прописанной в его же программе: "Сроки на раскачку стране не отпущены".
Дарья Гармоненко 