Андрей Ваганов
Евгений Молчанов. «Беседу вел┘». Хроника, интервью, дневники.
– М.: Этерна, 2011. – 592 с.
Евгений Молчанов, главный редактор газеты «Дубна: наука, содружество, прогресс», чьим трудом, талантом и настойчивостью создана эта книга, по сути, занимается тем, что фиксирует эфемерную в короткой исторической перспективе фактуру настоящего времени.
Но, мало того, и специфика-то этой фактуры совершенно особенная. Евгений Макарьевич Молчанов – вдохновенный бытописатель, аналитик и комментатор процесса создания фундаментального научного знания. В конкретно-исторической его форме – в жизни и творчестве физиков, работающих в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне.
Вообще: как возможно писать о науке? Замечательный научный журналист Карл Левитин формулировал три возможных сценария. О науке можно писать как: 1) о потоке научных результатов; 2) о процессе научной жизни; 3) о научном мышлении. Первый вариант напоминает бесконечный репортаж о достижениях в непрерывной разливке стали: поначалу захватывает, но быстро надоедает и «писателю», и читателю. Второй вариант, несомненно, более интересен, так как научная жизнь неисчерпаема в своих проявлениях. Но третий вариант – это, конечно, высший пилотаж научной журналистики. Это взгляд не с высоты журналистского полета, а изнутри процесса добычи научного знания.
Но вот книга Евгения Молчанова «Беседу вел┘», на мой взгляд, это уже четвертый сценарий: этот парадоксальный процесс – научное мышление – визуализируется как синтез каких-то очень простых, конкретных подробностей, научной и околонаучной текучки, бытовых подробностей кухни науки┘
Вот академик Бруно Понтекорво. Легендарный итальянец, ученик самого Энрико Ферми, создатель нейтринной физики, который в 1950 году с женой и тремя сыновьями по идейным соображениям перебрался из Англии в Советский Союз, лихо разъезжает по Дубне на велосипеде без помощи рук┘ Блестящий экспериментатор, проницательный теоретик (это именно он предложил в 1947 году сам термин «слабые взаимодействия»), оказывается, он был одним из зачинателей подводной охоты в СССР.
Или вот ветеран Дубны (впервые попал сюда в 1955 году), чешский профессор Йозеф Тучек. Местные мальчишки дразнили его «американцем»: очевидно, за толстые подошвы туфель – такой фасон еще был в диковинку в СССР. А сын Йозефа, Юра, стал первым иностранным ребенком, родившимся в Дубне.
Подобными «вкусными» деталями как-то очень ненавязчиво и деликатно насыщена первая часть книги – «Научно-мемориальная». Перечислю просто еще имена некоторых персонажей: академики Александр Балдин, Дмитрий Блохинцев, Николай Боголюбов, Владимир Векслер, Венедикт Джелепов, Илья Франк┘ И со всеми Евгений Молчанов работал как журналист – брал интервью, давал отчеты с их семинаров, даже писал вместе с ними научно-популярные книги – как с академиком Георгием Флеровым.
Часть вторая – «научно-событийная». Она занимает три четверти книги. Здесь каждая глава – «хроника событий». Начиная с 1997-го и заканчивая 2010 годом. Год за годом, без пропусков: жизнь, наука, конференции, интервью, заметки, наблюдения┘ Дорого стоят, например, дневниковые записи 2009–2010 годов, относящиеся к эксперименту по получению сверхтяжелых трансурановых элементов в Лаборатории ядерных реакций. Физическая теория предсказывает, что где-то в районе 119-го элемента должен быть так называемый остров стабильности. Читается, как детектив.
Нет, Молчанов явно создал книгу, за которой будут гоняться аспиранты-историки, аспиранты-социологи, аспиранты-науковеды и их научные руководители! А кроме того, ее еще и интересно читать. Это – настоящий научпоп. И этого непросто добиться.
«Популяризация науки равносильна умалению божества». Высказывание это приписывается некоему итальянскому ученому и принадлежит уже далекому XV веку. Веку, когда только-только обозначился первый абрис того, что лет через 200 превратится в науку, как мы ее понимаем сегодня, – в экспериментальный прежде всего способ познания окружающего мира.
В общем-то, о том же самом с автором этих строк говорил уже в XXI веке и выдающийся российский математик, академик Людвиг Фаддеев: «Фундаментальная наука всегда элитарна».
Итак, наука как максимум – это «божество», как минимум – «элитарна». Все – верно, кажется. И тем не менее┘
Джон Хорган, обозреватель научно-популярного журнала Scientific American, не без иронии тонко подметил в своей книге «Конец науки»: «Каждый писатель и журналист, пишущий о науке, время от времени сталкивается с людьми, которые искренне не хотят внимания от средств массовой информации, желая, чтобы их оставили в покое и не мешали выполнять свою работу. Ученые часто не понимают, что подобная черта делает их еще более соблазнительными».
В этом смысле Евгению Молчанову можно только позавидовать. От него, кажется, не смог отвертеться ни один значимый персонаж той истории, которую с такой любовью он пишет, – истории про уникальное научное сообщество, Объединенный институт ядерных исследований в Дубне.
