Валерий Калабугин
У отечественной Фемиды в обвинительных делах не всегда сходятся концы с концами.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Как подметили наблюдатели, чем дальше длится процесс по делу начальника экономической безопасности ЮКОСа, тем чаще и дольше становятся недомогания. Из-за болезни судьи дело перенесено аж до 7 декабря. А ведь поначалу этот проходящий в закрытом режиме процесс, что называется, гнали на вороных: непрерывным конвейером шли допросы свидетелей, молниеносно решались сложные процессуальные вопросы┘ Казалось, что суд закончится еще до Нового года. Но сегодня уже многие в этом сильно сомневаются.
На ближайшей сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы европейские парламентарии решили обсудить «дело ЮКОСа», включая и эпизод с процессом над Пичугиным. На днях спецкомиссия ПАСЕ уже обсудила подготовленный к слушаниям доклад, в котором, в частности, говорится, что дело Пичугина вышло за рамки обычного судебного преследования и что «в судебных заседаниях в России нарушается принцип равенства перед законом» («Комсомольская правда», 24.11.04).
В ответ представители российской стороны сообщают, что этот документ-де все равно необязателен к исполнению российской судебной системой. Однако же по всему видно, что тактика в деле Пичугина меняется. Процесс над сотрудником ЮКОСа, которого обвиняют в тяжких уголовных преступлениях, длится уже почти два месяца, но, по данным освещающих процесс СМИ, с доказательной базой у правоохранительных органов явно не клеится («Комсомольская правда», 3.11.04). Так, предъявив Пичугину обвинение в организации убийства тамбовских супругов Гориных, следствие так и не смогло отыскать ни исполнителей этого якобы совершенного преступления, ни даже трупы. Между тем любому мало-мальски подкованному в юриспруденции гражданину известно золотое правило правосудия: раз нет пострадавшего (трупа) – значит, нет и дела.
Не оправдалась ставка и на показания свидетелей. Так, по версии обвинения, Алексей Пичугин являлся организатором нападения на менеджера компании «Роспром» Виктора Колесова, которого несколько лет назад избили и ограбили в темном столичном переулке. Однако доказательств причастности Пичугина к этому ограблению следствием предъявлено не было. Сам же пострадавший Колесов заявил на суде, что не усматривает никакой связи между совершенным в отношении него преступлением и сотрудником ЮКОСа. Неубедительно выглядели и показания еще одной свидетельницы по делу Пичугина – бывшей сотрудницы ЮКОСа и столичной мэрии Ольги Костиной, под дверью квартиры родителей которой в 1998 году сработало взрывное устройство. Этот взрыв, от которого, к счастью, никто не пострадал, Костина «больше склонна связывать... со своей тогдашней работой, не связанной с нефтяной компанией», пишет «Московский комсомолец» (18.11.04). Однако после того, как ЮКОС оказался в опале, Костина поменяла свои предположения. Эта же свидетельница недавно пожаловалась в Госдуму на депутата Кондаурова за то, что в интервью «Известиям» он якобы разгласил информацию о ее частной жизни («НГ» писала об этом 22.11.04). Например, в том интервью депутат Кондауров заявил о том, что взрыв под дверью квартиры родителей Костиной мог быть связан с рекламными делами ее супруга, либо был самозаказом. При этом Кондауров сообщил газете, что он слышал, что Костина якобы лечилась от последствий стресса в клинике под Санкт-Петербургом. Как бы то ни было, но выступившие на процессе родители Костиной тоже признали, что исполнителей и заказчиков взрыва в подъезде их дома следует искать вовсе не в ЮКОСе, а в другом месте. Такие показания людей, которые могут считаться пострадавшими гораздо больше, чем Костина, наверняка не остались без внимания присяжных.
Настоящий же скандал вышел с главным свидетелем обвинения, в роли которого выступил отбывающий пожизненное наказание тамбовский преступник Игорь Коровников, на счету которого – восемь убийств и несколько изнасилований. В суде любой страны показания подобного свидетеля вряд ли вызовут доверие присяжных. Тем более что при даче показаний по делу Пичугина Коровников часто путался и сбивался. Например, пытаясь подтвердить версию следствия о том, что именно Пичугин являлся организатором убийства супругов Гориных, Коровников заявил, что познакомился с Гориными в 1994 году. Однако мать Гориной это опровергла, объяснив суду, что в 1994-м ее дочь не только не была замужем за Игорем Гориным, но и вообще его не знала. В показаниях Коровникова было и множество других нестыковок. Когда же на одном из заседаний адвокаты Пичугина стали задавать свидетелю уточняющие вопросы, то, по сообщению «Комсомольской правды», допрос был поспешно прерван, при этом заявлено было, что свидетель устал. Как утверждает та же газета, было запрещено и разглашение перед присяжными биографии свидетеля Коровникова, которого в зал суда привели в обычном гражданском костюме, чтобы заседатели не догадались о его нынешнем социальном статусе. Правда, пишут «Новые известия» (25.10.04), Коровников так и не сумел скрыть свое прошлое. Получив в очередной раз слово, он с вызовом признался: «Я несу крест за восемь убийств! Но за это уже покаялся перед Богом┘»
В общем, открывшаяся правда о свидетеле Коровникове едва ли заставила присяжных проникнуться доверием к его и без того путаным показаниям. Но оказалось, что кроме Коровникова в запасе у следствия практически больше нет надежных свидетелей. С этим конфузом наблюдатели связывают и все последующие драматические события, которые произошли в зале суда. Так, на одном из заседаний возникла угроза замены защитников подсудимого («Русский курьер», 29.10.04). На другое заседание главное действующее лицо процесса принесла с собой пачку газет с публикациями о процессе, поставив перед присяжными вопрос ребром: «Вы это читали?» Это дало повод юристам предположить, что заседателей, вникнувших в детали рассыпающегося дела, могут заменить на других, более лояльных к доводам следственных органов («Комсомольская правда», 3.11.04). Тем более что за примером далеко ходить не надо. Вспомнить хотя бы скандальное дело красноярского физика Валентина Данилова, которого в прошлом году одна коллегия присяжных признала невиновным, но собранная уже в этом году другая коллегия вынесла совсем другой вердикт – виновен. Такая же история произошла и на процессе по делу обвиненного в шпионаже Игоря Сутягина. Первый состав коллегии присяжных упорно не хотел признавать этого ученого-дипломата виновным. Тогда упрямых присяжных заменили на других. Результат – Сутягин за решеткой.
С другой стороны, трижды подряд произвольно менять присяжных в целях получения необходимого судебного результата – это слишком рисковый шаг даже для еще не прошедшей этап становления российской судебно-правовой системы. Ведь на Западе и без того с сомнением смотрят на российскую Фемиду, у которой подозрительно часто не сходятся концы с концами в обвинительных делах. При этом стоит за разбирательство взяться суду какой-нибудь из европейских стран, как наши государственные юристы оказываются, мягко говоря, в неудобном положении. А это никак не вяжется с декларированным построением правового государства и независимой судебной системы.
Похожий сценарий, как отмечают эксперты, наблюдается и в деле Пичугина. Впрочем, думается, повторения скандала, который случился из-за роспуска присяжных на процессах по делам Сутягина и Данилова, обвиняющей стороне, конечно бы, не хотелось. Но значит ли это, что не найдутся другие пути? Настораживает постановление Госдумы в отношении депутата Кондаурова, который в августовском интервью газете «Известия» (10.08.04) назвал обвинения в адрес Пичугина абсурдными. Это давнее заявление депутата парламентарии представили как давление на присяжных. Парламентарий Кондауров, который и сам в прошлом много лет отдал оперативной работе в органах, по сообщению «Коммерсанта», предположил, что это думское постановление может стать предлогом для рокировки состава судебных заседателей, а значит, и для подготовки «политического решения» по делу Пичугина.
Все признаки такого поворота дела пока налицо. Участникам процесса, пишет «Комсомольская правда» (24.11.04), официально объявлено, что судья проболеет аж до 7 декабря. Гарантий, что в связи с проблемами со здоровьем этот судья в конце концов не будет заменен на другого с автоматической заменой и нынешнего состава присяжных, конечно же, нет. Ясно одно: лазеек в действующем законодательстве предостаточно. Не зря многие юристы считают, что заявление европейских парламентариев о нарушении принципа равенства сторон перед законом в деле Пичугина сделано отнюдь не случайно.
