Не надо выслуживаться

«На телевидении нужно доказывать свой профессионализм каждый день!»
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

– Михаил, почему ты решил снять фильм о хлебе? Это сейчас очень актуально?

═

– Я принципиально не снимаю политику, войну и чернуху. Поэтому, когда президент ТВЦ Олег Попцов предложил мне эту тему, я сразу согласился – ведь хлеб не подпадает под эти три категории. Хотя, конечно, без политики здесь не обойтись. Но это даже не политика, а скорее, история политики. Пока с трудом представляю, как будем снимать, потому, что невероятно трудно сделать трехсерийный фильм о хлебе так, чтобы он был интересен зрителям. Образ хлеба, что такое хлеб, когда появился в России. Все о хлебе. Это вообще был принцип программы «Репортер» – «посмотрев нашу программу, вы будете знать об этой теме все». Сейчас я вижу немало передач на разных каналах, которые пытаются использовать этот принцип.

Но родоначальниками такого жанра была моя студия «Репортер». Потом много появилось программ по стране с таким названием, в том числе и на НТВ – «Профессия – репортер». Это явно была калька с нашей передачи. Когда я заявил Добродееву и Киселеву – они тогда еще работали на НТВ, – что их канал просто украл у меня название и жанр, они с этим согласились и даже не спорили.

═

– А тебе не кажется, что ты просто плывешь в струе? Сейчас такое время, когда лучше на телевидении говорить о хлебе, воде, в общем, на темы, которые не травмируют.

═

– Я начал бороться с чернухой на телевидении много лет назад. Тогда я не попадал в струю. Наоборот, многих раздражал. Мне постоянно говорили, что я должен снимать что-то, созвучное сегодняшнему дню. Я говорил, почему? Я хочу сделать фильм, посвященный, допустим, валенкам. Мне говорили, что теоретически мы, конечно, можем найти какую-то дату, 100 или 1000 лет русскому валенку, и к ней подверстать фильм. Но это же за уши притянуто. Хотя очень многие вещи и сейчас делаются именно так. Неполитическому репортажу трудно было пробиться в эфир. В свое время я был в жюри регионального ТЭФИ в Екатеринбурге, и там был один репортаж, который занял первое место. Я его лоббировал, поскольку мне он очень понравился. Суть его в том, что один крестьянин в Свердловской области построил в деревне свое спутниковое телевидение. Продал корову, купил ресивер, распаял трубы и сделал из них тарелку. Поставил тарелку у себя в огороде, протянул во все дома кабели и получил 800 каналов. Правда, из них 400 было порнографических, поскольку он случайно не на тот спутник направил. Совершенно фантастический сюжет. Вот с такого сюжета, на мой взгляд, нужно начинать новости центральных каналов. Когда человек смотрит такой сюжет, у него сердце переполняется гордостью за то, что он живет в стране, где обычный крестьянин может создать себе спутниковое телевидение. А тогда встала собкор «Вестей» и сказала, что она посылала на свой канал этот сюжет, но ей сказали, чтобы она не предлагала всякую ерунду. Давай кровь, давай трупы.

═

– Ты говоришь о разных жанрах. То новости, а то репортаж или фильм.

═

– Такая новость обязана быть первой, а второй, например, можно поставить визит Путина в Рязань. Это было бы здорово и уважительно по отношению к своему народу. Кстати, о визите Путина в Рязань.

Как-то я был в одной компании, серьезные люди из научной среды, и работал второй канал, показывали какой-то фильм. Вдруг фильм обрывается на полуслове, появляется заставка «Экстренный выпуск программы «Вести». Она держится минуту в полном молчании собравшихся у экрана. Ощущение – минимум убили президента или началась война. И что ты думаешь? Пошел репортаж о визите Путина в Рязань, хотя до плановых новостей оставалось час двадцать – я специально посмотрел на часы. Они могли спокойно дать это в положенное время. Это называется – выслуживаться. Но это же глупо. Я не думаю, что Путин дал команду прерывать фильмы экстренными выпусками о своих визитах. Я не против того, чтобы рассказывать о Путине, который совершил визит в Рязань, это, безусловно, очень важно, но – нельзя из-за этого события пугать страну экстренными выпусками. Сейчас, когда я смотрю выпуски новостей, – такое впечатление, что страну ужасно интересует, кого назначили в администрацию президента или министром. Да никого это вообще не волнует. Это волнует десяток человек. Людей заставляют смотреть то, что им неинтересно. Вот в чем парадокс. Какой-то бред.

═

– Ты же много лет работал на государственном телевидении, знаешь его специфику. Чему же ты удивляешься?

═

– Меня удивляет, когда перебарщивают. Хотя я всегда считал, что каждый канал должен обслуживать своего хозяина.

═

– Именно обслуживать?

═

– Да, обслуживать. Это нормально. У «России» – это президент и все ветви власти┘

═

– У ТВЦ хозяин – Лужков и московское правительство, а у Первого?

═

– Тоже государство.

═

– А НТВ?

═

– «Газпром», тоже, считай, государство. Я думаю, что процесс загосударствливания будет продолжатся и все каналы в той или иной степени будут государственными. Другой вопрос: насколько долго? Многие уверены, что надолго. Если учесть, что Вешняков не исключает пересмотра президентских сроков действующего президента, дольше, чем до 2008 года. Но обслуживать – не значит вылизывать. Если я даю тебе деньги на канал, я говорю – делай так, и ты обязан так делать. А если ты не хочешь – я тебя уволю и найму другого человека. И это абсолютно справедливо. Но при этом руководители каналов и журналисты не должны терять своего достоинства. Если мне завтра скажут – сделай фильм о Лужкове, – я сделаю, я же работаю на этом канале. Но если скажут, что я должен сделать из фильма оду, – я откажусь. Есть же какие-то границы. Для Добродеева нет таких границ. Я считаю, что это его моральное падение. Вообще раньше он был для нас Олегом, потом постепенно, мы даже не заметили как, стал Олегом Борисовичем, а сейчас он просто Добродеев. Такая вот эволюция┘ Когда с ним разговаривают его приближенные, даже по телефону, лично сам наблюдал, они встают. Я же до последнего называл его Олегом. Чувствовалось, что ему это не нравилось. А где-то недавно прочитал, что он любит, когда его за глаза называют министром. Некоторые называют Добродеева информационным гением. Не знаю, как насчет гениальности, но нет сомнений, что он способный, умный и очень обаятельный человек. Уверен, что он все понимает, но┘ Я знаю некоторых высокопоставленных чиновников, бывал у них на дачах, видел, как они живут. Это очень неприятно терять.

═

– А тебе не кажется, что в тебе говорит обида на Добродеева за увольнение с «России»?

═

– Формально он не говорил: «Я тебя увольняю». У меня закончился контракт, и его не продлили. Конечно, обида есть – я считаю, что много сделал для «России». Наши разногласия с Добродеевым начались с ТЭФИ-2000. Когда в 2000 году он пришел на канал, то сказал, что в этом году мы не выставляемся. Я спросил, почему? «Потому, что я не работал здесь, до меня работал другой человек и я не хочу, чтобы это связывалось с моим именем. Через год, когда я все поставлю, мы выдвинем претендентов». С другой стороны, канал и при Швыдком работал, и очень удачно. Почему никто не может выдвинуться? Я сказал, что буду выдвигаться от своего имени в номинации «Лучший репортер». Он сказал: «Ну, это твое право». Я выставился от себя и получил ТЭФИ. Ему это было очень неприятно. Когда мы встретились в коридоре – я шел со статуэткой, он навстречу с целой свитой людей, – он даже не поздравил меня, сделав вид, что не заметил. Хотя я был в тот год единственным победителем от Российского канала. Короче говоря, мне пришлось уйти, и я очень благодарен Олегу Попцову, который пригласил меня на свой канал.

═

– Чем на ТВЦ занимается редакция специальных репортажей, которую ты возглавляешь?

═

– Мы делаем спешиал репорт. Оптимальный хронометраж – 13 минут, за которые очень много можно забить информацией, показать много всяких разных картинок, и это не наскучит зрителю. К тому же по закону в 13-минутный фильм не имеют права вставлять рекламу.

═

– Кого из коллег, работающих в этом жанре, ты бы мог отметить?

═

– Сейчас появились очень приличные репортеры, успешно работающие в жанре специального репортажа. Прежде всего на НТВ – Борис Кольцов, Павел Лобков, набирает обороты Антон Хреков┘ Прекрасно работают репортеры в команде Миши Маркелова на ТВЦ, хороши Рома Бабаян и Ольга Меженная на Первом канале. Из новеньких могу отметить на том же НТВ Андрея Лошака. Девицы же там просто дурочки. Одна из них недавно взяла для «Намедни» последнее интервью у Кадырова, так там в каждом кадре не столько Кадыров, сколько она. Нельзя же так собою любоваться. Видно, подсказать было некому – репортаж-то все-таки не о ней.

═

– Ты забыл упомянуть Сергея Гапонова.

═

– Гапонова, кстати, тоже «опустили» на втором канале. Сначала отправили собкором в Германию, а через несколько месяцев с позором выгнали, чуть ли не на улицу, потом снова взяли на НТВ. Не знаю, из-за чего выгнали, я к тому времени не работал на канале, но была такая унизительная история.

═

– А ты бы не хотел сам возглавить телеканал? Все-таки вице-президент гильдии неигрового кино и телевидения, дважды лауреат ТЭФИ?

═

– Все эти звания и регалии ничего не значат. На телевидении нужно доказывать свой профессионализм каждый день, былых заслуг тут не бывает. Просто рано или поздно приходит время, когда понимаешь, что самому бегать с микрофоном уже просто неприлично. Хотя я вижу на Би-би-си репортеров, которым под шестьдесят, но выглядят они лучше многих наших тридцатилетних. Естественно, у меня есть такая абстрактная мечта что-то такое возглавить. Часто это дело случая – вот придет завтра большим руководителем мой друг детства, и я возглавлю крупный телеканал. Все может быть. Почему бы нет? Например, я должен был руководить на Первом канале дирекцией документального кино. Мы обговорили с Константином Эрнстом не только концепцию, но даже размер моей зарплаты. И вдруг в один момент – раз, и все рухнуло. Какие-то интриги, подводные течения – и все ушло. А внутренне я готов сегодня прийти на любой канал, набрать команду и начать работать. У меня много идей. Например, в свое время я придумал концепцию репортерского FM-радио и выиграл частоту на Федеральной конкурсной комиссии при тогдашнем Министерстве печати. Ажиотаж был невероятный. Была даже Пугачева со своей концепцией и проиграла. А суть моей концепции была в том, чтобы показать, как и чем реально живет столица. Сейчас репортеры выходят в эфир с сотовыми телефонами, а есть приборы, позволяющие помимо голоса репортера передавать шелест травы, лай собаки, шум транспорта┘ Так вот, предполагалось, что репортеры с этими приборами расходятся по городу и ведущий каждые 10 минут связывается с ними. «Так, что у нас там на севере? Катя, ты в прямом эфире» – и включается корреспондент на севере Москвы. «Так, на севере у нас открыли магазин, премьера в кинотеатре, прошел дождь, машина сбила кошку» – короче, все, что там происходит. «А что у нас на юге?» И т.д. Репортеры рассказывали бы про любые события и создавалось бы впечатление, что слушатели живут жизнью города.

═

– Почему же не удалось воплотить эту концепцию?

═

– Не получилось. По многим причинам. Или недавно мы сделали четырехсерийный фильм о великом русском летчике Валерии Чкалове. Я до этого никогда не работал в таком серьезном, тяжелом документальном кино. Мне постоянно хочется пробовать себя в других жанрах. Например, я очень дружу с Юрой Стояновым и часто говорю ему, что скоро сам стану вести развлекательную передачу и смещу его на экране. Впрочем, мне не удается его сильно напугать.

═

– А правда ли, что ты запрещаешь своему сыну смотреть телевизор?

═

– Только новости. Я искренне не хочу, чтобы он думал, что живет в стране, где только убивают. Хотя, с другой стороны, ты сейчас скажешь, что вот, когда ты станешь гендиректором канала, неужели, если будет взрыв в Чечне, ты об этом не расскажешь? Если что-то произошло – об этом, естественно, надо рассказывать и при этом не лакировать действительность. Но я сторонник того, чтобы новости были разными – не только страшными. Пусть первой будет убийство Кадырова, а следующая новость про то, что к Абашидзе привезли собаку. Чтобы было хоть какое-то ощущение, что кроме убийств что-то еще происходит. Ведь 145-миллионная страна живет не только убийствами. И с этой точки зрения я считаю, что программа «Дорожный патруль», которую показывает канал «Россия» в утренней программе, – это государственное преступление на государственном канале. Учитывая то обстоятельство, что второй канал покрывает 95% территории страны, стоит, я думаю, подсчитать экономический ущерб (такие методики есть) от такого показа. Ведь люди идут на работу с плохим настроением. Они только что видели трупы, смерть. Может быть, придя на работу, они только через три часа начнут полноценно работать.

═

– А когда, по-твоему, нужно показывать трупы и кровь?

═

– Хотя бы, как раньше, поздно вечером. Это еще можно понять, когда человек посмотрел, выпил рюмку водки и, сказав «Слава Богу, не со мной», лег спать. Хоть какое-то объяснение. А когда это идет в жутком «Утре» – самом надуманном из всех утренних каналов, с ведущими, пытающимися шутить, я понимаю, что это все делается ради рейтинга, в результате которого 5–6 чиновников «России» получат какие-то деньги за рекламу. В итоге из-за материального благополучия горстки телевизионных чиновников вся многомиллионная страна обязана это смотреть. Еще раз говорю – не думаю, что Путину это нужно.

═

– Я знаю, ты ратуешь за «охранительное телевидение». Что это такое?

═

– Есть такое лекарство, которое принимаешь, когда желудок болит, – «Смекта». Обволакивает желудок. Должна быть такая же охранительная журналистика, которая обволакивает человека от потрясений.

═

– У нас 70 лет уже была такая обволакивающая журналистика.

═

– Конечно, тут появляется сразу возможность обвинить меня в том, что я за советскую журналистику. Нет, конечно. Хотя я считаю, что лучших образцов советской журналистики мы еще не достигли. Потому что во главе многих передач советского телевидения всегда был человек. Крупным планом были его глаза. Сейчас человек пропал с экрана. Нет людей. Нет судеб.

═

– На дворе другой общественный строй, другое тысячелетие.

═

– Согласен. Но вот сейчас мы к 9 Мая сделали фильм о Шульженко, где постарались максимально показать ее крупно. Я слышал отзывы и чувствую, что именно это нужно сейчас. Как можно больше давать человека, его душу раскрывать. Человек всегда был мерилом всего, а не то, кого там избрали в Думу или сколько голосов получил Фрадков. На всех каналах с таким восторгом рассказывают об этом, как будто это что-то может изменить в стране, в жизни каждого человека, который смотрит телевизор. Вот что ужасно. Если этого не понять – я не знаю, к чему придет телевидение. А ведь телевидение в России больше, чем телевидение.