Алексей Смирнов
Вадим Синявский вел радиорепортажи с футбольных матчей как настоящий художник слова. Кадр из фильма «Центр нападения». 1946
(Окончание цикла очерков о футболе. Начало см. «НГ» от 10.04.25 и 05.06.25).
* * *
Все-таки прав оказался мой сосед по квартире в доме Перцова полковник Мороз Андрей Федорович, предсказавший: «За телевидением – будущее». К середине 50-х жильцы стали обзаводиться телевизорами. После семейных дебатов и мои родители купили телевизор «Авангард» с маленьким синеватым экраном. «Авангард» включался не круглой ручкой-вертушкой, а верхней крышкой: подняли – экран загорелся; опустили – экран погас. Мама обусловила покупку целым рядом требований ко мне. Во-первых, никакого телевизора, пока не сделаны уроки и не разучена «Старинная французская песенка» на домашнем пианино «Украина (Чернигов)». Во-вторых, наложен запрет на китайское кино типа «Отрубим лапы дьяволу», а равно и на югославские фильмы о войне как слишком жестокие и непомерно воспевающие президента Тито. Во время войны он возглавил в Югославии антифашистскую партизанскую борьбу; после войны у нас его самого клеймили как главаря «фашистской клики», но в последнее время отстали, перенаправив язвящее жало возмущения в сторону Венгрии, колеблющейся между социализмом и капитализмом. Я мамины условия принял, и «Авангард» был куплен.
Одно из первых включений произошло 29 сентября 1955 года. В этот день на стадионе «Динамо» должен был состояться товарищеский футбольный матч СССР – Венгрия, призванный, как я теперь понимаю, смягчить напряженность в отношениях двух стран. Все уроки были сделаны, «Песенка» разучена, телевизор включен. Матч состоялся. Напряженность усилилась.
Земля слухами полнится. При максимальной ограниченности сведений из-за рубежа я знал, что в Венгрии – лучшая команда мира. Что венгры громят всех подряд – и в Европе, и в Южной Америке. Что в Лондоне на «Уэмбли» они победили со счетом 6:3 англичан, а когда те потребовали реванша, разделались с ними в Будапеште – 7:1. В воротах у венгров стоит лучший вратарь мира Дьюла Грошич. В полузащите играет лучший полузащитник Йозеф Божик. А в нападении – четыре лучших нападающих мира на своих позициях: Ференц Пушкаш, Шандор Кочиш, Нандор Хидегкути, Золтан Цибор. Так без малейших затруднений мой словарь пополнился 12 словами непосильного венгерского языка: шестью именами и шестью фамилиями. Особенно радовала говорящая фамилия Пушкаш! Этот игрок бил по воротам, как из пушки, и в каждом матче заколачивал голы, как боцман корабельные гвозди в палубу. Над стадионом «Динамо» профиль Сталина наехал на профиль Ленина, словно под страхом возмездия призывая к победам советского спорта. И не по линии городков, а по части футбола.
Венгры прилетели в Москву в самом боевом составе.
Мой интерес подогревался еще и папой, который не просто ждал этой встречи, а, можно сказать, предвкушал ее. Его же интерес подогревался тем, что основу сборной СССР составляли игроки его любимого московского «Спартака», усиленные Львом Яшиным и несколькими мастерами из ЦДСА и «Торпедо». Это – сливки. А какие команды и какие игроки были у нас в запасе! «Локомотив» (Харьков) и его центр нападения Виталий Зуб. «Буревестник» (Кишинев). Три «Динамо», кроме московского: Киев (Михаил Коман), Минск, Тбилиси (Автандил Гогоберидзе). И это не считая клуба пожарных «Динамо» (Батуми), зажигавшего в классе «Б»! А свои местные «Спартаки» выходили на поле в Нальчике и Йошкар-Оле, в Гори и Юрмале.
Век радио потеснился веком телевидения. Наконец-то я получил возможность не только слышать игру, но и смотреть. Комментировал Вадим Синявский. И тут выяснилась одна деликатная подробность. Когда слушаешь футбол по радио, то твоим воображением владеет комментатор. А когда видишь игру по телевизору, где все предстает воочию, то воображение становится ненужным, оно отключается, и Синявский оказывается не у дел. Он чувствует себя как бы в «ауте», если воспроизводит то, что я и так вижу. Без него. Все игроки как на ладони.
|
|
А вот телетрансляции не оставляют места воображению. Фото Reuters |
Яшин, как лев, в блестящем броске парирует мяч на угловой? Точно так.
Комментатор своим темпераментом только подхлестывает мои чувства, не более того. А разыграться его воображению, рождая потоки образов, мешает холодный объектив телекамеры. Объектив свидетельствует: «Нетто пасует Сальникову», вместо того чтобы создать полноценный художественный образ: «Игорь Нетто, взлетая над полем, как гусь, головой выкладывает мяч точно в ноги Сергею Сальникову».
Телевизор вообще делает лишним воображение. И надо сказать, что такой художник слова, как Вадим Синявский, несколько сник. Наверное, ему самому по телевидению стало не так интересно вести репортаж, как по радио. Одно дело, когда ты комментируешь тайну, а другое – когда описываешь явь. Оружие Синявского – слово – не имело соперников в радиоэфире, было единственным средством информации в связке «радио – комментатор – слушатель», а по телевидению уступало место картинке «телевизор – картинка – зритель». По радио выключи звук, и все пропало. По телевизору выключи звук, и большой беды не будет... Но тогда мне было не до переживаний за Синявского. Я весь утонул в экране. Матч завершился вничью 1:1, и моя патриотическая гордость торжествовала. 1:1 с сильнейшей командой мира! Папа радовался за «Спартак», мама – за нас с папой, няня Филипповна – за хвинальный свисток. (Кончилось. Слава Богу!).
* * *
Летом на дачной лужайке в «Заветах Ильича» по Ярославской железной дороге все игроки от горшка два вершка были Яшиными и Грошичами, Пушкашами и Симонянами. Мы уверенно контролировали мяч на своей половине поля. Подобно Кочишу, предпринимали стремительные рейды по флангам. Фантазировали разные способы атак. Устраивали сумятицы в штрафной площадке противника. Сквозь частокол ног пытались протолкнуть мяч в ворота. А он не проталкивался.
Удар. Еще удар.
– Гол!
– Какой гол? Не гол, а штанга.
– Какая штанга? Чистый гол.
– А я говорю: штанга! Я сам видел.
– Не жухай. Гол.
– Кто жухает? Еще скажи: «От штанги в ворота»...
Да, из шести штанг три заменялись нашими шмотками, наваленными в неоформленные кучки. Они отказывались подтверждать, был гол или нет. Двух верхних штанг не существовало вообще, и лишь одна береза не вызывала споров. Только от березы мяч мог срезаться в ворота. Больше срезаться ему было не от чего. При явных промахах вратарь, уставший вытаскивать мяч из кустов бузины у забора, кричал:
– Автора!
И мазила лез в бузину.
Мы играли и спорили. Мы били в белый свет как в копеечку, но иногда и попадали. Мы прекращали спор криком: «Заиграно!» Мы отдавали все силы игре. Филипповна, докликавшись до меня:
– Опять увесь мокрый? Рикошетник! Рубашка хоть выжми... Рази мыслимо так убиваться? Ето что за хутбол такой?
Но подозреваю, что вся наша мельтешня, детская пародия на большой спорт доставляла нам не меньше счастья, чем взрослым футболистам их кубки и медали. А может быть, и больше.
