Портрет философа на пленэре

Александр Николюкин. Розанов. - М.: Молодая гвардия, 2001, 511 с.

Задача описания жизни Василия Розанова, одного из ярчайших русских мыслителей, представляет собой известную сложность. Если обыкновенно судьбу писателя мы распознаем через дуализм его произведений и событий частной жизни, то в отношении Розанова такой подход означал бы разрушение органического целого. Когда мысль становится проводником житейских коллизий, а бытовая случайность порождает теорию, биографу следует отложить анализ причин и сосредоточиться на реконструкции обстоятельств.

Книга Александра Николюкина, составителя и редактора полного собрания сочинений Розанова (его тома издаются с приятным постоянством), вполне отвечает этой программе. Разбросанные по книгам пассажи автор объединяет по главам-рубрикам, удачно вписывая их в хронологическую канву. Каждая из "розановских" тем - пол, семья, религия, литература, революция и т.д. - приобретает цельный вид. А это удобно не только для простого читателя, но и исследователя, получающего готовый план для работы с текстами философа.

Помогая Розанову рассказывать о себе, то есть цитируя его большими отрывками, автор лишь умело монтирует высказывания своего героя в повествование и комментирует их больше как историк, чем как интерпретатор. В предисловии этот принцип обозначен как желание "приобщить читателя к неповторимому розановскому языку и стилю... а пересказывать Василия Васильевича - занятие бесполезное". Скупые, но точные замечания, например, что "Розанов... недооценивает мастерство слова писателей нового века, в том числе и свое собственное", - лишь дополнение к придирчивому самоанализу философа.

Осторожный, сугубо исторический подход важен еще и потому, что биография Розанова - это также биографии Толстого, Владимира Соловьева, Блока, Горького, Мережковского, Флоренского и других его литературных друзей и врагов. Розанов был, пожалуй, одной из центральных фигур эпохи рубежа веков. Своими мыслительными провокациями он вовлекал в "выяснения отношений" все значительные умы своего времени. В книге подробности этих "идейных войн" даны как возможные ключи к интерпретации личности писателя.

По Николюкину, жизнь Розанова соединяет XIX и XX века в единой эстетической концепции, - при том, что в современной истории культуры их принято разделять. В основе этой идеи - изобретение жанра "Уединенного" и "Опавших листьев". С точки зрения формы он предшествует "потоку сознания" Джойса, однако целью своей имеет не искусство ради искусства, а продолжение и развитие проблематики XIX века, затененной в веке XX художническими экспериментами. Это одно из перспективных направлений для будущего исследования.

Интересно будет читателю посмотреть и фотографии семьи писателя: "друга", "бабушки", дочерей, в любви к которым он черпал свое вдохновение. Так что эту проницательную и теплую книгу можно еще читать и как семейный роман.