Арман Джилавян УГРОЗА глобального энергокризиса и резкое усиление исламского экстремизма - два основных фактора, определяющих нарастание международного интереса к процессам, происходящим сегодня в Центрально-Азиатском регионе. Вопрос "взорвется ли Центральная Азия" уже давно приобрел риторический характер, поиск ответов на который и определяет суть развернувшейся здесь "большой игры". Ее основные участники - Россия, Китай, Иран, Турция и США ведут активную борьбу за установление контроля над рычагами обеспечения собственной безопасности - как военно-стратегической, так и экономической.
Характерно, что в этой битве за Центральную Азию каждая из сторон в первую очередь пытается завладеть так называемым казахстанским ключом, а именно - установить наиболее тесные отношения с Астаной. Подобное обстоятельство, как отмечается сегодня в геополитических разработках большинства западных стратегических центров, прежде всего обусловлено особым положением Казахстана в Центральной Азии и его ролью в развитии региональных транспортно-энергетических проектов. Весьма характерной в этом плане представляется формулировка американских геостратегов, считающих, что укрепление и расширение американо-казахстанских отношений представляет для США стратегический интерес, "вектор" которого направлен не только на сам Казахстан, но на весь Центрально-Азиатский регион. "Отличающийся наибольшей внутренней стабильностью, внушительным экономическим потенциалом и огромной кладовой минеральных ресурсов, равно как и весьма значительным региональным влиянием, Казахстан играет роль своеобразного ключа к Центральной Азии". Очевидно, что это мнение вашингтонских экспертов не является исключительно американской позицией и фактически отражает отношение всех участников "центральноазиатской большой игры" к Казахстану, что обусловлено целым рядом объективных факторов.
Именно здесь сконцентрированы основной интеллектуальный и технический потенциал региона, значительная часть природных ресурсов. Сегодня уже очевидно, что без казахстанской нефти большинство разработанных транспортно-энергетических проектов становится нерентабельным, а значит и нереализуемым. Казахстан одновременной является и европейским, и азиатским государством, чего нельзя сказать о его соседях по Центральной Азии. Страна в меньшей степени подвержена угрозе религиозного экстремизма, а традиционная толерантность ее населения исключает возможность так называемого культурного отторжения неисламских партнеров. Несмотря на бесспорную прочность позиций действующего президента, казахстанская политическая система не проявляет признаков трансформации в присущую многим другим государствам региона азиатскую деспотию или как минимум тотальный культ личности. Немаловажное значение имеет и общий механизм обеспечения внешней и внутренней безопасности Казахстана, в котором в отличие от остальных республик Центральной Азии дипломатические и экономические составляющие имеют приоритет над военными. Особое значение имеет и то обстоятельство, что Астана уже смогла зарекомендовать себя в качестве надежного и серьезного партнера, что в равной степени признается всеми "региональными тяжеловесами". Последние ценят, что политика Казахстана имеет преемственный характер и стратегическую направленность, а проводимый Астаной внешнеполитический курс в действительности направлен на установление регионального партнерства.
Общепризнанно, что автором идеи формирования Евразийского сообщества (или же Евразийского союза) является именно президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, выступивший с этой концепцией еще в июне 1994 года. Характерно, что даже сегодня, когда сформированы основные институты Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), некоторые западные политологи продолжают рассматривать так называемую казахстанскую Евразию как альтернативу "попыткам Москвы, Анкары, Тегерана и Пекина установить в Центральной Азии свою доминанту". Фигура самого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева воспринимается как осевой фактор региональной интеграции, несмотря даже на то, что создание ЕврАзЭС (а ранее и Таможенной пятерки) очень часто принято считать собственно российской акцией, призванной содействовать сохранению и укреплению позиций Москвы в Центральной Азии. Подобная интерпретация, кстати, обусловлена и тем обстоятельством, что сама Астана никогда не выступала против российского присутствия в регионе. Казахстан, в отличие, например, от Узбекистана, не входит ни в одно из фактически антироссийских региональных объединений, а проводимый им курс скорее нацелен на смягчение внутри- и надрегионального противостояния, нежели на его обострение, что, естественно, продиктовано его национальными интересами. Такой подход, который многие аналитики называют "открытой региональной игрой Казахстана", характерен в отношении не только вопросов сугубо геополитического характера, но и конкретных энергетических проектов.
"Политика Казахстана в отношении экспортных нефтепроводов проста и понятна. Чем больше у нашей страны возможностей прокачивать свою нефть на международные рынки, тем лучше", - заявил на днях премьер-министр Казахстана Касымжомарт Токаев. Казахстанский премьер, как сообщает агентство "Медиа-пресс", назвал "высоким приоритетом" проект развития Каспийского трубопроводного консорциума, в рамках которого недавно состоялось заполнение нефтью экспортного трубопровода Тенгиз-Новороссийск. Одновременно Астана не скрывает, что расширение сети региональных энергоартерий всецело соответствует ее интересам. "Казахстан против политизации нефтепроводных проектов и потому выступает за прокладку экспортных маршрутов и через территорию Ирана", - заявил Касымжомарт Токаев. Комментируя возможность экспорта казахстанской нефти по основному экспортному маршруту Баку-Тбилиси-Джейхан, премьер-министр Казахстана отметил, что не изменил своей точки зрения: "Это очень интересный проект, и Астана готова к нему присоединиться, но пока вокруг него еще много белых пятен. Еще неизвестно, во сколько обойдется строительство, будет ли но рентабельным, насколько обеспечено поддержкой ведущих компаний", - сказал казахстанский премьер, добавив, что "если ОЭТ Баку-Тбилиси-Джейхан окажется экономически обоснованным и жизнеспособным, то Казахстан обязательно присоединится к нему".
Открытость и транспарентность "казахстанской игры" перед партнерами была отмечена также и президентом страны в ходе его недавнего визита в Норвегию. Характерно, что значительная часть выступления Назарбаева в Норвежском институте международных отношений была посвящена проблемам разработки и реализации международных механизмов обеспечения безопасности в Центрально-Аазиатском регионе. "Существующие системы безопасности должны играть на опережение", - заявил казахстанский лидер, подчеркнув при этом, что "безопасный мир можно установить только сообща". В противном случае, как подчеркнул Нурсултан Назарбаев, тяжелые последствия неизбежны.
Очевидно, что предлагаемый Казахстаном ключ к решению все более остро стоящих перед регионом проблем действительно может предотвратить "взрыв Центральной Азии". Вопрос заключается лишь в том, как и с какой целью воспользуются региональные тяжеловесы "казахстанским ключом".
