Ирина Романчева Журналистам, собравшимся вчера в гостинице «Космос», чтобы пообщаться с Иваном Рыбкиным в режиме видеоконференции, пришлось ждать два с половиной часа, пока английская сторона устранит проблемы со связью. Когда же технические неполадки кончились, оказалось, что оппозиционно настроенный участник предвыборной гонки уже успел выступить в реальном режиме и на виртуальную дискуссию сил у него не осталось. Так что российские журналисты увидели лишь главного координатора предвыборного штаба кандидата Ксению Пономареву, которая зачитала заявление Ивана Рыбкина, объясняющее, как он оказался в Киеве в разгар избирательной кампании.
В первых же строках своего послания кандидат попросил не принимать всерьез слова, произнесенные им сначала в Киеве, а затем в студии радиостанции «Эхо Москвы»: «Все мои заявления последних дней в Киеве и Москве не соответствуют действительности и были вынуждены. Я пытался обеспечить безопасность своей семьи и свою собственную». «Я отвечаю за каждое слово, которое мной сейчас будет сказано», – объяснил далее Рыбкин и поведал, как события развивались «в действительности». В конце января кандидат опубликовал основные тезисы своей политической программы. Первым пунктом в разделе обязательств, которые берет на себя претендент на пост президента в случае избрания, значилось прекращение войны в Чечне в течение полугода. Там же звучало обещание оставить республику в составе России и выплатить компенсацию всем пострадавшим в результате боевых действий. После того, как появилась эта программа, с Рыбкиным связался бывший член комиссии по розыску без вести пропавших в Чечне Бекхан Арсалиев, который передал оппоцизионному кандидату предложение Аслана Масхадова встретиться за пределами России и провести «переговоры по установлению мира в Чечне». По словам Ивана Рыбкина, он посчитал, что «проблема безопасности касается Масхадова, а не меня», и поэтому принял приглашение встретиться с Асланом Масхадовым 6 февраля на Украине. Вернуться в Москву претендент на главное кресло страны должен был утром 7 февраля.
Дальнейшие события напоминали плохой боевик. Вечером 5 февраля около 20.00, оставив жене пиджак и фрукты, Иван Рыбкин вышел из дома. Недалеко от подъезда его ждал Арсалиев и машина с «тремя незнакомыми людьми». Они довезли кандидата до станции Калуга-2 и передали с рук на руки другим людям, с которыми претендент сел на поезд №23 Москва–Одесса. Утром 6 февраля состав прибыл в Киев. На перроне Ивана Рыбкина встретил Бекхан Арсалиев, который довез кандидата до незнакомой квартиры. Там бывшему главе Совбеза объяснили, что Аслан Масхадов приедет через 2-3 часа, и предложили выпить чая и перекусить, а также «продемонстрировали профессиональную видеокамеру, на которую предполагали заснять встречу с Масхадовым». «Я выпил чай, съел несколько бутербродов и почувствовал, что засыпаю» – говорится в заявлении Ивана Рыбкина. – Я проснулся в другой неизвестной мне квартире через неопределенное время. Я чувствовал себя разбитым и очень уставшим. Со мной находились два новых вооруженных и опять же неизвестных мне человека. Они сообщили мне, что мы в Киеве и на дворе утро вторника, 10 февраля». От этих же людей бывший глава Госдумы узнал, что его зарегистрировали кандидатом в президенты. По словам претендента на главное кресло страны, один из охранников «абсолютно не стесняясь сказал, что это была спецоперация». Также они показали кандидату «отвратительную видеозапись» с его участием, которая должна была Ивана Рыбкина «скомпрометировать и заставить подчиниться». Первой попыткой давления стало требование к бывшему главе Совбеза сообщить в Москву, что с ним все в порядке – он «просто отдыхал в Киеве». Затем кандидата довезли до аэропорта и отправили в российскую столицу, где Рыбкин выдал журналистам крайне неправдоподобную версию своего отсутствия.
В четверг Рыбкин прибыл в Лондон. Здесь, по словам Ксении Пономаревой, жертву «спецоперации» обследовал врач. Никаких ран и следов от уколов на теле кандидата не обнаружили. Но, судя по состоянию глаз, врач предположил, что на Ивана Рыбкина воздействовали каким-то газом. Кандидат принял окончательное решение продолжить участие в избирательной кампании: «Мне абсолютно наплевать на мою репутацию и дальнейшую судьбу, но я сделаю все от меня зависящее, чтобы не дать власти и президенту Владимиру Путину губить дальше страну. Я принял твердое решение продолжить президентскую кампанию в абсолютно необычных условиях. Чтобы рассказать людям правду о сегодняшней власти, я вынужден начать свою кампанию из-за границы». При этом Ксения Пономарева подчеркнула, что Рыбкин не собирается просить политического убежища. Жить в Лондоне он намерен, пользуясь обычной многоразовой визой, а после 14 марта хочет вернуться в Москву.
Готовить агитационные материалы: плакаты, видеоролики – в штабе кандидата начали еще на прошлой неделе. Что касается дебатов с «коллегами» по предвыборной гонке, Иван Рыбкин собирается участвовать в них посредством телемостов. Как рассказала «НГ» Ксения Пономарева, вчера соратники кандидата подготовили официальное письмо в ЦИК с просьбой разрешить Рыбкину вести дискуссию с соперниками в таком формате. Возможно, уже сегодня они получат ответ на свой запрос. Правда, по словам Пономаревой, она неофициально беседовала с представителями различных каналов и поняла, что они «не хотят» проводить телемосты с Рыбкиным.
Не окончен и еще один скандал, связанный с избирательной кампанией оппозиционного кандидата: до сих пор не снято обвинение с руководителя группы по проверке подписей Виктора Федорука. Как рассказала «НГ» юрист избирательного штаба Марина Савватеева, на прошлой неделе ему, наконец, изменили меру пресечения. Содержание под стражей заменили подпиской о невыезде и отправили домой, где главного «проверяльщика» ждала больная жена. Суть обвинений в адрес Федорука, по словам начальника предвыборного штаба Виктора Курочкина, состоит в том, что он якобы не отбраковывал фальсифицированные подписи. Претензия эта звучит абсурдно: во-первых, штаб отсеял около 70% всех собранных автографов – то есть любая подозрительная подпись моментально вычеркивалась. Во-вторых, странно ждать от человека, который не является специалистом-графологом, способности на глаз отличить качественную подделку от подлинной подписи. Кроме того, по логике, автографы в штабах выбраковывают только для того, чтобы кандидата не «завернул» ЦИК во время проверки 60 тысяч случайно выбранных подписей. Посему не мудрено, что претензии, предъявленные Федоруку, вызывают недоумение. Искренне изумляет «штабистов» и факт взятия под стражу Федорука на основании обвинения по достаточно «легкой» статье. Обычно в таких случаях правоохранительные органы довольствуются подпиской о невыезде. Марина Савватеева оценивает все эти странности однозначно: «Дело политическое. Затевалось для того, чтобы выбить кандидата из гонки». Когда состоится суд над «проверяльщиком», пока не ясно.
