Евгений Григорьев. Довольно казенное дипломатическое определение «экономическая составляющая отношений» раскрылось в эти дни на Ганноверской промышленной ярмарке панорамой нашего павильона. Или, как выразился один из ее немецких устроителей, «небывалой демонстрацией российского экономического потенциала». Москва постаралась не ударить в грязь лицом, показав, на что способна на самых высокотехнологичных направлениях экологии, энергетики, информатики и т.д. При этом впервые лидеры двух стран своим присутствием в Ганновере лично взялись за продвижение экономического партнерства.
Высокопоставленные представители Восточного комитета немецкой экономики на берлинской Брайтештрассе заявили «НГ», что «экономические отношения с Россией в последний период развиваются очень позитивно». Однако объективная ситуация побуждает стороны стремиться не только к ее дальнейшему наращиванию, но и к переплетению кооперативных связей.
Одними энергоносителями «удвоения ВВП» Москве не видать. В этом смысле Ганновер представляет собой новую качественную попытку привлечь немецкое инвестиционное внимание к российским отраслям будущего. Германия, в свою очередь, заинтересована в интеграции с российским рынком как на двусторонней основе, так и в рамках ЕС.
В 2006 году в Германии пройдут новые выборы, а экономическая и социальная ситуация складывается для Шрёдера и его красно-зеленой коалиции все еще неблагоприятно. Давит пятимиллионная безработица. Прогноз экономического роста на этот год снижен на днях с 1,5% до 0,8%. Добавим неустойчивость и непрогнозируемость энергорынка.
Отсюда особое значение приобретает стабильное нефтегазовое снабжение из России на десятилетия вперед. Но оно, в свою очередь, зависит от модернизации и общего развития всей экономики. Очевидно, что канцлер Шрёдер хорошо понимает это, ратуя за более широкое и целенаправленное использование германских инвестиционных и технологических ресурсов в партнерстве с Россией. Приглашение Путина в Ганновер является частью этих усилий.
Разумеется, немедленного чуда от их совместного участия в выставке и непосредственного общения с экспонентами ожидать не следует. Инвестиционные и пилотные дела в экономике в пожарном порядке не решаются. Конкретный выигрыш от Ганновера станет яснее осенью, когда в одном из сибирских центров пройдут очередные российско-германские межгосударственные консультации.
В политическом плане Ганновер говорит сам за себя. Как известно, дипломаты склонны придавать каждой встрече лидеров некое особое значение. Однако именно «рутинность» саммитов Путин-Шрёдер, счет которым ведется уже на десятки, свидетельствует о высоком уровне российско-германских отношений, важной для обеих сторон постоянной «сверке часов» по актуальным вопросам. Хотя в Европе существуют разнообразные форматы переговоров, в силу многих причин общение Москвы и Берлина никогда не остается без пристального внимания других европейцев. Да и не только их. Некоторые инициативные российско-германские договоренности, как например, о частичном облегчении визовых дел, берутся затем за образец другими странами в отношениях с Москвой, а также как переговорная база для решения тех же вопросов с Европейским союзом.
Встреча в Ганновере предшествует празднованию 60-летия окончания Второй мировой войны и одному из принципиальных саммитов РФ–ЕС с предполагаемым утверждением на нем «дорожных карт». Открытая конструктивная позиция Шрёдера в отношении московских торжеств очень важна для Кремля – особенно на фоне отказов лидеров Литвы и Эстонии прибыть в Москву, а также включения в программу турне президента Буша других не очень приятных Путину визитов.
Путин и Шредер наверняка затронут и вопросы отношений России с ЕС и НАТО. В порядке вещей обсуждение ситуации в Иране, Ираке, Афганистане. А среди новейших тем – Киргизия. Особое внимание уделят Украине. Не говоря уже о России, «стратегические» заигрывания Вашингтона с Киевом не могут не вызывать ревнивого внимания европейцев. В Берлине на этот счет выстраивают свою комбинацию, выразившуюся в недавней совместной поездке на Украину руководителей дипведомств Германии и Польши. Дипломатические источники в германской столице говорят об этой акции сдержанно, но заверяют, что Берлин не помышляет разыгрывать «украинскую карту» и ставить тем под сомнение стратегическое партнерство с Москвой. Однако насколько прямой останется эта линия, пока в дугообразных коридорах германского МИДа отчетливо не узреть.
Мой собеседник в одном из просторных кабинетов этого здания вдохновенно и даже как-то непривычно для дипломата говорил о благополучном развитии партнерства и большом доверии, отличающем российско-германские отношения. Круг тем, рассматриваемых сторонами, постоянно расширяется. В последнее время все активнее затрагиваются вопросы чеченского урегулирования, Северного Кавказа. Правда, признает дипломат, рамки этих переговоров еще довольно расплывчаты. В общих чертах речь идет о возможности сотрудничества по Кавказу, а конкретнее, о создании условий, которые пойдут на пользу решению существующих там проблем. Не очень ясно, будет ли это разговор только о Чечне или обо всем Северном Кавказе, а может еще шире – о пакте стабильности для всего кавказского региона, включая Грузию и другие государства Закавказья. Но не исключено, что внимание будет сконцентрировано на Чечне. Нужно определить реалистичный путь, на котором можно работать.
Конкретных предложений, кроме идеи переговоров по Кавказу, немецкая сторона до последнего времени не вносила. Опять-таки не определена роль ЕС. Но в Берлине наблюдается определенное стремление оказать содействие социально-экономическому восстановлению Чечни. Таким образом, «экономическая составляющая» может облегчить политическое урегулирование и на региональном уровне.
Дарья Гармоненко 
