Григорий Заславский СПЕКТАКЛЬ "Полковник Птица", премьеру которого сыграли в "Содружестве актеров Таганки", внешне не столько мало чем отличается, сколько схож с другими спектаклями этого театра. Актеры в камуфляже, "осадный" пафос, желание сказать о многом эзоповым языком, в одной или нескольких ярких метафорах-образах послать привет сразу и прошлому, и настоящему, и будущему... Дело не в бедности, которая по-прежнему незаслуженно преследует "Содружество актеров Таганки" (что особенно видно на фоне особых финансовых симпатий, которые городские власти питают к любимовской "половине"), дело - в верности особому стилю. Истоки его - конечно, "таганские".
"Полковник Птица" - первая современная пьеса в репертуаре театра, весь пафос которого - в злободневности любого сценического высказывания. Не раз объявленные планы - выпустить сначала "Федота-стрельца" Леонида Филатова, потом - "Любовь к трем апельсинам" того же автора - пока так и остаются планами. Премьеры откладываются, но не отменяются. Право театра - решать, что уже можно показывать публике, а что пока недостойно ее, достопочтеннейшей, глаз.
"Полковник Птица" Христо Бойчева, кроме того, - едва ли не первый случай (после "Искусства" Ясмины Реза - точно первый), когда новомодное в Европе сочинение достигает московских подмостков на пике, а не на излете популярности. В июне на Боннской биеннале современной драматургии Плевенский театр имени Ивана Радоева представил, как теперь принято говорить, аутентичную версию. Но пьесу пятидесятилетнего Бойчева, получившую в 1997 году премию на Всемирном конкурсе Британского совета, уже играют в Риме, Белграде, Праге, Вене, Париже, Лондоне, в театрах Македонии и Греции (во всяком случае, так утверждает пресс-релиз). Любопытно, что одна из премьер этого сезона (Москва - далеко не единственная столица, до которой "долетел" "Полковник Птица") состоится в Шаушпиль Бонн, и дата премьеры уже известна - 26 января 2001 года.
Европейской, а теперь уже и мировой (ближайшие премьеры состоятся в Лос-Анджелесе и Монреале) известности, конечно, способствовал балканский сюжет, а вернее, место действия (нетрудно вообразить те же самые диалоги, отнесенные еще километров на триста-пятьсот севернее и восточнее, - принадлежность сюжета к бывшей социалистической половине Европы - неотчуждаемая часть пьесы). Успеху, конечно, способствовало и скромное "антирусское" звучание. В этой связи наибольшая пикантность заключается в том, что в Москве пьесу Бойчева ставят не в любимовской половине Таганки, где любят квитаться с проклятым советским прошлым, где, можно представить, то же самое вышло бы и злее, и гораздо смешнее, а как раз наоборот - у Губенко.
Итак, в затерянную в горах психиатрическую лечебницу, расквартированную в бывшем монастыре, приезжает новый молодой врач (Сергей Цысс). Здесь все больные наперечет, лекарств нет вовсе, к тому же скоро выясняется, что врач - совсем не врач. В обращенном к публике откровенном дневнике он сообщает, что явился сюда в поисках бесплатного морфия. К генеральной линии сюжета это сообщение не имеет ровным счетом никакого отношения (но, вероятно, эта деталь - из тех, что способствовали продвижению пьесы в Европе и Америке).
У каждого из персонажей - своя мания, одна на весь характер определяющая черта (как в "Цветике-семицветике": первый - нервный, второй - рябой, третий - в берете, четвертый - потертый и т.д.). Обидно, правда, что характеры в итоге исчерпываются одним-единственным свойством: Актер (Владимир Щеблыкин) декламирует монологи, Вор (Виталий Вашедский) ворует, Маленький (Владимир Завикторин) боится, что его раздавят, а Цыган (Александр Пряхин) - что потерял окончательно мужскую силу (и делает бесконечные попытки проверить себя), а бывшая проститутка Антонова (Наталья Старкова), наоборот, отчаянно пытается замолить грехи и от какого-либо сожительства отказывается... Но однажды на них буквально с неба сваливается гуманитарный груз с военным обмундированием и горами еды. Военная форма и в буквальном, и в фигуральном смысле вытесняет даже из помыслов обитателей психбольницы все безобразие. Они как будто приходят в себя. И до сих пор молчавший полковник Фетисов (Михаил Лебедев) начинает говорить и предлагает объявить территорию больнички - зоной Европейского союза.
История, больше похожая на анекдот. Но в постановке Валерия Иванова - таганского в прошлом актера еще единой и неделимой Таганки, десять лет прожившего в Болгарии (там он работал как режиссер, руководил "Русским клубом" и потому предложил театру свой собственный перевод, сделанный три года назад "по просьбе автора"), - недостает как раз анекдотической легкости. Хочется думать - пока. Что только пока эта легкая не пьеса даже, а шутка в одном действии разыгрывается на пределе пафоса и серьеза. Выходит как-то по-кукольному, что ли, марионеточно. Даже Михаил Лебедев в заглавной роли словно застыл, потеряв свою обыкновенную естественность, природное умение быть и страшноватым, и смешным одновременно. Пока он играет точно и лицо его, и тело - в гипсовом плену.
Предваряя спектакль, Николай Губенко назвал его "предпремьерным показом", поскольку "театр виноват, что недопоставил для спектакля некоторые детали". Можно, конечно, сказать, что и прямолинейность, и избыточная декларативность идут от самой пьесы. Но так хочется надеяться, что придет день настоящей премьеры, все недостающие детали встанут на свои места, и отмеченные недостатки исчезнут, растворятся, и ничто уже не будет мешать актерам пройти маршем через всю Европу и обрести свободу - не только в соответствии с сюжетом болгарской пьесы.
Дарья Гармоненко 
