Политику обернули культурой

Роскоши на этой выставке самое место. Фото агентства «Москва»

Границы закрыты, политические отношения далеки от стабильности, и перекрестный Год межрегионального сотрудничества России и Франции отмечают выставкой дипломатических даров. Известное дело, в напряженные времена культуру всегда считают спасительной нитью.

Сейчас в этом должны убедить две сотни экспонатов, собранных не только по российским музеям: что-то привезли из Версаля и Национальной библиотеки Франции, что-то – из лондонского Музея Виктории и Альберта. Понять историю взаимоотношений по подаркам (пусть тексты к разделам и напоминают об исторических вехах), тем более сделанным с политическим политесом, конечно, непросто, но можно воспринимать как набор эпизодов, порой подкрепленных необычными вещдоками.

Дипломатические и культурные связи двух стран стали на регулярные рельсы после визита во Францию Петра I в 1717 году, и XVIII веку сейчас посвящен самый большой раздел. Но в целом зрителя ведут от XI века с так называемом Реймсским Евангелием и грамотой с подписью княжны Анны Ярославны до эпохи Николая II и императрицы Александры Федоровны, переименовавших в Зимнем дворце Серебряную гостиную в гостиную Людовика XVI.

О том, как попало во Францию Реймсское Евангелие, спорят. По легенде, его привезла с собой дочь Ярослава Мудрого Анна Ярославна, в 1051 году ставшая женой Генриха I. Сегодня оно хранится в библиотеке Реймса. Состоящее из двух частей, написанных на древнерусском и хорватском изводах церковнославянского языка, Евангелие еще называют Славянским, и его история за столь почтенный возраст обросла множеством легенд: версия о том, что во Францию его доставила Анна Ярославна – лишь одна из них. То предполагали, что в Реймсе оно оказалось усилиями архиепископа Эббона Реймсского (хотя тот действовал в IX веке), то стараниями знаменитого графа Фландрии и императора Латинской империи Балдуина. Самой правдоподобной гипотезой в музее считают ту, согласно которой рукопись с конца XIV века находилась в Праге, в XVI стала частью библиотеки графа Лотарингского Шарля де Гиза, а когда его не стало, пополнила собрание библиотеки Реймсского собора. По другой прославляющей это Евангелие легенде, его использовали во время коронаций французских монархов (веками они проходили именно в Реймсе). Но и она нуждается в подтверждении. Тем не менее этот памятник в историю политики вошел прочно. В 1717 году его показывали вице-канцлеру Петра I барону Петру Шафирову, в 1901-м – Николаю II, наконец, первый же текст в выставочном зале сообщает, что в 2017-м президент Владимир Путин подарил копию хранящегося в Реймсе документа своему коллеге Эмманюэлю Макрону.

Гостиная в Зимнем дворце, переименованная Александрой Федоровной в честь казненного революционерами Людовика XVI, по словам музейных сотрудников, известна с архитектурной точки зрения – и почти не знакома публике с точки зрения ее наполнения. Там хранились памятные вещицы, полученные императорской четой во время визита в Париж в 1896 году на церемонию закладки моста Александра III: туалетные коробочки, служебник французской королевы Марии Лещинской, золотой набалдашник трости с арапчонком и всевозможные табакерки, включая и ту, на которой гризайлью выведены нежные профили детей Людовика XVI.

Тут показаны знаменитые лиможские эмали, шпалеры (вдохновившись французской мануфактурой, Петр I велел учредить в России свою), служившие дипломатическими подарками пышные сервизы, экспонаты, отправленные Россией на Всемирную выставку в Париже 1867 года (вроде шлема Федора Мстиславского, выполненного в Турции), остатки дорогого французского кружева, обнаруженные в 1922-м в ящике с вещами, что принадлежали последнему российскому императору и его супруге, всевозможные медали… Поводы к изготовлению этих медалей, как тут видно, бывали не только государственной важности: это и севрский фарфор с женскими профилями, олицетворяющими дружбу России и Франции (подарок Николаю II после визита на Севрскую мануфактуру), и, к примеру, медаль в честь князя Александра Куракина. Изготовлена она была в 1810 году в связи с ситуацией трагикомической: во время бала в честь женитьбы Наполеона и принцессы Марии-Луизы случился пожар, толпа сбила Куракина с ног, но «бриллиантового князя» спасла страсть к драгоценностям – обильно декорированный камзол нагрелся, но не загорелся. 

На выставке преобладают, разумеется, предметы из российских собраний, и хотелось бы «уравновесить» их большим количеством французских вещей, впрочем, это тоже можно счесть свидетельством политического климата.