Дарья Курдюкова
Проект «Город N» выводит на авансцену архитектуру. Фото предоставлено Асей Заславской
Новые серии Аси Заславской «Город N» и «Ковчег», сфокусированные на иконописных канонах представления сакрального пространства и библейских животных, уже становились частями других ее проектов, а теперь вышли на первый план. В заглавие выставки «Время и случай для всех», устроенной Центром Гиляровского и галереей pop/off/art, художница и куратор Моника Норс вывели цитату из Екклесиаста, в рифму взяли изразцы XVIII века из собрания Музея Москвы, в центр камерной экспозиции инсталлировали платоновский «Миф о пещере», вернее, его тень.
Доска, темпера, обратная перспектива и прочие иконописные каноны исключают только одно – собственно сюжеты. «Город N» выводит на авансцену образ Иерусалима, архитектуру вообще, престолы, скалы, помноженные заглавием серии на собирательный образ какого-то городка из чьей-то истории. А героев нет. «Ковчег» же будто распадается на отдельные доски-ячейки «жилплощади» зверей из сюжета о Ное.
Явленное и скрытое, деликатно отталкиваясь от одной традиции, причаливают на время к другой, с платоновском мифом о тенях в пещере и иллюзии познания. «Не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных – богатство, и не искусным – благорасположение, но время и случай для всех их», – эпиграф из Екклесиаста. Косвенно к этим нарративам примыкает еще один: изразцы из Музея Москвы, найденные в 2015-м, когда-то украшали дом купцов Журавлевых на Пятницкой улице и были инспирированы голландской керамикой. Что касается стилистики, составленный в 1705-м по наказу Петра I сборник «Символы и эмблемата» вкупе с Библией Пискатора и Библией Маттеуса Мериана сделались мощными проводниками европейских мотивов в изобразительном искусстве (пять лет назад наглядность этих влияний в Третьяковке показывали на выставке «Библия Пискатора – настольная книга русских иконописцев»).
Между разными традициями противоречия нет – оптика может быть самой разной. Не было же противоречия, когда, например, в раннехристианские времена часть символов активно заимствовалась из античности, и, скажем, пальмовая ветвь как знак триумфа была перетолкована в атрибут мученичества. Вера, а часто и познание полны условностей. Безусловным кажется только желание/нежелание принять чудо. В этом и главный вопрос. Где есть место чуду, что его определяет и достаточно ли части вместо целого, чтобы нечто чудесное узнать и поверить?
Проекты Аси Заславской всегда о человеке и вопросах, которыми время от времени задается каждый. Часть вместо целого – один из приемов. Так было, например, в инсталляции «Куда дует ветер», лаконично и пронзительно оставившей на одной подмосковной даче покрытую белыми чехлами мебель как символ поставленной на паузу частной/общей жизни, которая ждет пробуждения. Так происходит сейчас, когда пространство со всеми его условностями, со всеми отсылками к разным возможностям поверить, но не проверить в итоге оставляют вакантным место для чуда. И для человека, готового его вообразить.
