Наталия Звенигородская
Пьеса Ионеско привлекла Бежара темой преклонения перед всемогущей женственностью. Фото РИА Новости
В качестве центрального проекта фестиваля современной хореографии Context и для открытия своего 30-го сезона прима-балерина Диана Вишнёва выбрала спектакль, по настроению, кажется, совсем не юбилейный. На сцене Московского театра им. Ермоловой представили двухактный проект «Ионеско». Гвоздем вечера стала российская премьера балета Мориса Бежара «Стулья» по одноименной пьесе Эжена Ионеско на музыку «Тристана и Изольды» Рихарда Вагнера. Свою пластическую версию культовой пьесы культового драматурга на музыку культового композитора культовый хореограф сочинил в 1981 году и сам выступил в роли Старика. В нынешней постановке партнером Дианы Вишнёвой (Старуха) стал Жиль Роман.
Показать балет в сегодняшней России было непросто. Жилю Роману, некогда премьеру труппы Бежара, возглавлявшему Bejart ballet Lausanne с 2007 по февраль 2024 года, пришлось побороться, убеждая бежаровский фонд дать разрешение. Убедил.
Одиночество, старость и дряхлость, желание и априори невозможность постичь смысл жизни – далеко не все темы, поднятые Ионеско в одном из центральных произведений театра абсурда. Между тем Бежар не воспринимал мир как абсурд. Безусловно, видел его несовершенство, как реалист понимал, что гармония, о которой мечталось бы, недостижима, но размышлял о жизни и представлял ее на сцене как истинный романтик. Среди множества смыслов и настроений пьесы его привлекла тема преклонения перед всемогущей женственностью, перед величием и высоким предназначением женщины, чьей неиссякаемой жертвенностью и благодатной силой жив, может, и безвольный, и не самый талантливый, но любящий и по-детски доверяющий ей мужчина. Для нее ответ на экзистенциальные вызовы очевиден до такой степени, что она скорее всего никогда об этом даже не задумывается. Смысл жизни – в поддержании жизни человека рядом.
О философской основе пьесы Ионеско и абсурдизма в целом написаны тома и тома. Но если, не обращаясь к накопленному умствующим человечеством опыту, просто прочитать сегодня саму пьесу, убедишься, что она абсолютно ясна – и уму, и душе. Родившись в середине прошлого века некой требующей расшифровки непоняткой, в разгар века нынешнего тогдашний абсурд обернулся предельным реализмом. Тем сложнее, наверное, говоря о знакомых всякому чувствующему человеку переживаниях, не уйти от образов обобщенных, вечных. Вишнёвой и Роману эта нераздельность-неслиянность удается блестяще. Роль Старика скорее пантомимна. И здесь видно, как напитывает, как придает глубину и объем образу богатейшая традиция французских мимов. Пуантная партия Вишнёвой более танцевальна, но прима виртуозно избегает риска уйти в отвлеченность балетных па. Спектакль получился настолько живым, как будто наглядно наблюдаешь процесс превращения глубоко, казалось бы, укорененной в своем времени хореографии – в классику.
В первом отделении на разогреве у Бежара выступили современный хореограф Олег Степанов и танцовщики труппы Context с премьерой спектакля «Театр бесконечно повторяющихся действий» на музыку Дьёрдя Лигети и Максима Денюка по мотивам пьес Ионеско.
Не пожалев драматурга, надергав фразы из разных его текстов, не поняв и не ощутив смыслообразующей их цельности, хореограф приправил ими разной сложности комбинации до боли знакомых движений современного танца для 14 исполнителей – по воле постановщика кривеньких, угловатеньких, нелепых и, возможно, вопреки его воле очень уж банальных.
Употребляя в исследованиях театра абсурда слово «бессмыслица», ученые умы разных лет едва ли предполагали, что кто-то когда-то воспримет его настолько буквально. Абсурдизм – это заостренный смысл, отточенный до спасительной меткости скальпеля, а вовсе не развязывающее руки отсутствие мысли. Так что в данном случае количество бесконечно повторяющихся бессмысленных действий в качество спектакля не перешло.
