Петр Спивак  |
| Шуховская башня, устремленная в небо, легко может быть использована как инструмент воздействия на массы. Фото с сайта www.wikipedia.org |
Говорят, мы живем в постиндустриальную эпоху. Наверное, так оно и есть. Но вехи, которыми обозначен переход к постиндустриализму, стали, как ни крути, плодом тех форм индустриальности, которые были еще без всяких «пост».
14 марта 1920 года в Москве, на Шаболовке, началось строительство башни, предназначенной для установки радиопередатчиков. О телевидении тогда еще и речи не было. Автор проекта, инженер Владимир Шухов, вошел в историю своим изобретением – сетчатыми конструкциями, которые стали основой для многих зданий и башен. Гиперболоид инженера Шухова – напрашивается такой парафраз названия знаменитого романа. С очень существенным отличием от него: все в мирных целях, без всяких диктаторских поползновений.
Тогда, в пору Гражданской войны, осуществить проект Шухова во всей его полноте не удалось: попросту металла для этого не хватило. Вместо высоты 350 метров, заявленной в авторском проекте, башня поднялась менее чем на полтораста. А что касается назначения, то она стала использоваться с коммунистическим акцентом. В 1927 году на башне установили передатчик радиостанции имени Коминтерна, а в 1939-м начали первые телевизионные трансляции – был, например, показан документальный фильм об открытии XVIII съезда партии большевиков.
Интересно будет здесь провести сравнение с парижской Эйфелевой башней, возведенной в полную свою проектную высоту (300 м) и ставшей не только туристической достопримечательностью, но и телепередатчиком. Так вот, в отличие от нее шуховская башня для вещания сейчас не используется. Ее давно сменила башня Останкинская. Башня, ставшая не чем иным, как опытом совмещения высоких технологий с пропагандой советского строя, а позднее – инструментом высокотехнологичной обработки массового сознания. На Западе – рынок, у нас – государственная пропаганда.
Ну а коли речь зашла о таких феноменах и материях, то будет кстати обратиться к творчеству тех мыслителей, которые их анализировали. Сегодня день рождения соотечественника Эйфелевой башни – Раймона Клода Фердинанда Арона (1905–1983), философа, политолога, публициста. Он был родом из Лотарингии – одной из спорных европейских территорий, вырос в еврейской семье, учился во Франции, потом преподавал в германских университетах и перебрался во Францию незадолго до того, как в Берлине к власти пришел Гитлер. А когда началась Вторая мировая война и нацисты оккупировали Францию, Арон перебрался в Лондон и стал одним из активных молодых деятелей Сопротивления. Он был сподвижник де Голля во время войны, а после войны – глава кафедры социологии в Сорбонне, в течение 30 лет обозреватель газеты «Фигаро». И в 1963 году у него, журналиста-либерала, вышла главная его книга, сочетавшая научность с публицистической остротою, – «Демократия и тоталитаризм». Там в числе прочего названы пять признаков тоталитаризма: однопартийная система, государственная идеология, монополия на информацию, государственная экономика, идеологический террор. И прослежены черты сходства и различия между коммунизмом и нацизмом, с одной стороны, и между СССР и царской Россией – с другой.
За примерами того, как отпечатались эти черты нашего уклада на судьбах отдельных людей, далеко ходить не надо. Вот, например, родившийся 14 марта 1912 года Иосиф Рапопорт (ум. 1990), ученый-генетик, то есть человек, работавший в такой области науки, что назвать ее областью повышенного риска будет, пожалуй, убогим эвфемизмом. Когда в советской Академии сельскохозяйственных наук – ВАСХНИЛ – были объявлены истиной теории Лысенко и иже с ним, Рапопорт отказался принять эти решения. Потом, уже в послесталинские времена, его кандидатура рассматривалась в числе возможных лауреатов в Нобелевском комитете, но у нас Рапопорту предложили вновь подать заявление о вступлении в партию, из которой он был исключен. Он отказался. И остался без чтимых во всем мире почестей.
А рядом с этими фигурами на сегодняшнем календарном листке еще одна, по-своему странная. Это классик нашей журналистики Егор Яковлев (1930–2005). Кто знает, как сложилась бы его жизнь, если бы у нас не было тоталитаризма? Но вот на что прежде всего обращаешь внимание в его биографии. Во-первых, он был родом из абсолютно советской – чекистской – семьи. Во-вторых, начинал в советской прессе на самых что ни на есть идейных направлениях – таких как ленинская тема. И именно этот опыт подтолкнул его к оппозиционным веяниям – сначала в рамках советского строя (что, признаюсь, раздражало), а затем и за его пределами. «Московские новости», редактором которых он был в пору перестройки и гласности, проделали этот путь просто-таки стремительно. И сам Егор Владимирович, уже оттесненный от руля молодыми конкурентами на этой ниве, нашел себе площадку для самовыражения как обозреватель на Радио «Свобода»...
И еще. Сегодня 60-летие Александра Левина, барда, учителя компьютерных наук. «Комарамуха любила/ молодого уховёрта,/ ухожора, листореза,/ сердцееда, молодца...» А он все это услышал, зарифмовал, спел. Это у него «хомо сцапиенс зеленый». Странные, ни на кого и ни на что на свете не похожие и совершенно не агрессивные существа.
