Константин Фрумкин Вчера в Берлине начала работу сессия Международной группы по борьбе с финансовыми злоупотреблениями (FATF). Как ожидается, на ней будет принято решение о членстве России в международной организации. Во всяком случае, в апреле после отъезда из Москвы группы "фатфовских" инспекторов председатель Комитета финансового мониторинга (КФМ) Виктор Зубков заявлял, что вопрос о вступлении России в Международную группу уже фактически решен. Считается, что вступление в FATF должно увеличить инвестиционную привлекательность России и даже повлиять на переговоры о присоединении к ВТО.
Интенсивные контакты между нашей страной и FATF начались в 2000 году, когда группа включила Россию и Украину в свой черный список, то есть в число стран, которые, по мнению FATF, в недостаточной степени борются с отмыванием денег. И в России началась упорная работа по выходу из черного списка. В соответствии с требованиями FATF в 2002 году был принят закон по борьбе с отмыванием преступных доходов. На основе этого закона была создана "финансовая разведка" - структура, в которую все банки и кредитные организации обязаны передавать сведения о любых финансовых операциях на сумму свыше 600 тыс. рублей. Нас стали посещать ревизоры Международной группы, они иногда хвалили наши усилия, иногда слегка журили. В итоге в конце прошлого года Россию не только исключили из черного списка, но и приняли в FATF на правах наблюдателя. Кстати, аналогичные процессы происходили и на Украине, там уже создан департамент финансового мониторинга, но из черного списка нашего соседа по СНГ пока не исключили.
Во всей этой ситуации самым странным является та обеспокоенность, которую в России вызывают отношения с FATF. Международная группа существует с 1989 года, но еще три года назад про нее никто в России не слыхал. И вот в 2000 году она на нас косо посмотрела - и Россия немедленно стала предпринимать энергичные ответные меры, разрабатывать новые законы и даже создавать новые ведомства.
По-видимому, есть два объяснения этому феномену. Во-первых, эпопея с черным списком началась в тот период, когда главной проблемой российской экономической политики была выплата внешнего долга и переговоры с кредиторами. Любое событие рассматривалось российскими властями в зависимости от того, как оно может повлиять на наш кредитный рейтинг и на настроение членов "Парижского клуба". С тех пор проблема внешнего долга перестала быть столь острой, надежды на его серьезную реструктуризацию практически испарились - но процесс борьбы с "отмыванием" уже не остановить.
Второе объяснение заключается в соблазнительности самой идеи финансовой разведки. Создание информационного центра, который бы контролировал все финансовые потоки в стране и в случае необходимости формировал "финансовое досье" на любого предпринимателя, могло бы быть чрезвычайно нужным для власти, отстраивающей "вертикаль". Возможно, именно благодаря созданию всевидящего комитета президентская администрация с легким сердцем пошла на ликвидацию службы налоговой полиции. Но если бы идею создания КФМ власть предложила сама, то невозможно было бы избежать гневных обвинений со стороны правозащитных организаций и либеральных политиков, увидевших в КФМ инструмент контроля за обществом со стороны спецслужб. А так имеется удобный повод - требования западных международных организаций. Вступление России в FATF в еще большей степени легитимирует деятельность комитета.
Дарья Гармоненко