Переговорщиков нет. Даже слепых и глухих

На фото министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер (слева) и Арсений Яценюк на встрече в аэропорту Борисполь. Фото Reuters

Отношение Запада к украинскому кризису начинает меняться. Говорить, что от Киева начинают отворачиваться, – преждевременно. Однако украинская власть должна оперативно отреагировать на звучащую критику. Она же проистекает из участившихся рекомендаций прекратить «антитеррористическую операцию» на юго-востоке страны и вступить в переговоры. Отдельные заявления на эту тему видных европейских политиков и их же признания в своих ошибках в отношении Украины «увенчались» строгим замечанием ООН, задетой тем, что в ряде эпизодов спецоперации правительственные силы применили технику с опознавательными знаками формально главной организации планеты.

Вопрос вопросов, однако, в том, кто с кем должен вести переговоры. Киев демонстрирует категорическое неприятие лидеров взбунтовавшегося юго-востока. Власти мятежных районов Украины, в свою очередь, не признают центральную власть. А если и склонятся все-таки к мысли о диалоге с Киевом, то после проведенных у себя референдумов, очевидно, затребуют равноправия в переговорном процессе.

Задумавшаяся было о посреднической роли, а заодно и о повышении своего рейтинга, кандидат в президенты Юлия Тимошенко, прибыв в Донбасс, уподобилась экс-спикеру грузинского парламента Нино Бурджанадзе. Та в свое время объявила, что одного своего сына пошлет воевать в Абхазию, а другого – в Южную Осетию, а потом удивлялась нежеланию руководителей автономий вести с ней переговоры. Бывший премьер Тимошенко наивно надеялась, что о ее мечте сбросить на Донбасс ядерную бомбу в регионе не слышали?

Главная беда украинского кризиса в том, что многослойный общественно-политический процесс, перешедший в межрегиональный и межгосударственный, разогретый и внутренними силами, и силами извне – как с запада, так и с востока, не разродился новыми политическими лидерами. В идеале это должен быть человек, обладающий высоким авторитетом во всей стране и способный сплотить ее. Но общенационального героя нет. И не предвидится. На политической авансцене Украины оказались отыгранные политики, не желающие признавать свою отыгранность, фигуры с далеко небезупречной репутацией, а то и просто опереточные.

Пользуясь раскладом, в активную игру пытается вернуться арестованный в Европе по запросу ФБР известный бизнесмен Дмитрий Фирташ. В ожидании решения вопроса своей экстрадиции в США он в интервью убеждает Запад в том, что сегодня является единственным представителем украинского истеблишмента, способным найти общий язык одновременно с Москвой, с мятежными юго-восточными регионами, с центральной украинской властью, с вероятным победителем президентских выборов Петром Порошенко, а также прозападными украинскими регионами. Иначе говоря – многосторонними переговорами и компромиссами предотвратить распад государства Украина. Понятно, что такая попытка необходима. Однако положение, в котором находится сам Фирташ, придает его заявлениям сильную схожесть торгов за собственное будущее.

Между тем ситуация в Украине может раскрутиться по трагическому сценарию. Корявое опровержение МИД Венгрии (мол, не так было понято) заявления премьера Виктора Орбана о необходимости ввести двойное гражданство для 200 тыс. соотечественников, живущих в украинских Карпатах, и предоставить им автономию, ничего не меняет. Шар запущен. К чему может привести внешняя поддержка внутренних сепаратистских настроений при слабой центральной власти – общеизвестно. То, что он запущен Будапештом, периодически склонным вести линию, отличную от линии ЕС, как и то, что некоторые члены ЕС успели осудить позицию Орбана, для Киева способно служить не то чтобы утешением, а, может, даже наоборот – поводом, чтобы вспомнить: когда начинается раздел пирога, никто не хочет быть опоздавшим. И тогда вряд ли стоит сомневаться в том, что среди сегодняшних евросоюзников Украины обязательно найдутся такие, кто многозначительно извлечет на свет карты прошлых веков с запечатленным величием собственных государств.