Фото Spencer Platt\Gettyimages.ru
Фонд общественного мнения (ФОМ) опубликовал результаты опроса, посвященного источникам информации, которыми пользуются молодые люди (до 30 лет). Как выяснилось, 77% опрошенных смотрят телевизор. Доверяют телевидению как источнику информации лишь 36%, но у интернет-сайтов, блогов, социальных сетей, газет, журналов и радио рейтинги еще ниже.
Многое, как и следовало ожидать, зависит от уровня образования и населенного пункта, в котором живет опрошенный. В Москве информационным сайтам в Сети доверяют 34%, а телевидению – всего 17%. В городах-миллионерах показатели примерно равные: 31% за Интернет, 30% за ТВ. Чем меньше населенный пункт, тем выше уровень доверия телевидению и ниже – глобальной Сети. Чем выше образование гражданина, тем чаще он пользуется Интернетом (69% при среднем показателе 61%) и тем реже смотрит телевизор (73% при среднем показателе 77%).
Карта доверия источникам информации в целом совпадает с картой политического поведения граждан. «Единая Россия» по всей стране набрала 54,2% голосов. При этом в Москве за нее проголосовали 37,7%, а в Санкт-Петербурге 39,83%. В свою очередь, партия «Яблоко» (самая успешная среди либеральной или леволиберальной оппозиции) набрала в столице 9,5%, а в Санкт-Петербурге – 8,9%. Кроме того, 8,45% петербуржцев выбрали Партию роста.
Означает ли это, что интернетизация страны – это шанс политической оппозиции? И да, и нет. Любой источник информации предполагает особый тип дискурса, организации и презентации информации. Потребитель телеинформации пассивнее пользователя Сети и легче поддается внушению. Российское ТВ, ко всему прочему, организовано таким образом, что новости на нем подаются лишь под одним углом зрения. Позиция критиков власти или внешних ее оппонентов (США, Украины, ЕС) попадает в эфир выборочно, зачастую карикатурно, в формате тенденциозного цитирования. Практически исключена прямая речь критикуемых. Зритель, таким образом, получает представление о борьбе точек зрения. Однако его выбор между этими точками предопределен: он оказывается на стороне рассказчика, то есть власти.
Информация в Интернете организована сложнее. Не стоит думать, что в Сети доминируют противники власти – ее сторонников там тоже хватает, и ведут они себя ничуть не менее активно, чем оппоненты. Отличие от телевидения же заключается в модели поведения потребителя информации. Он не пассивен. Он, так или иначе, вынужден сравнивать точки зрения, высказанные от первого лица. Безусловно, для сайтов или сетевых групп единомышленников характерна и тенденциозная подача информации. Но режим ссылок и копирования фрагментов текста в поисковые системы облегчает мгновенное обнаружение первоисточников.
Российская власть заинтересована в массовой поддержке, но никогда не придавала особого значения качеству этой поддержки, степени квалифицированности, осознанности выбора. Ей выгоднее поддерживать соотношение ТВ и Интернета на нынешнем уровне и не допускать проникновения сетевого дискурса, открытой дискуссии с прямой речью политических сил на телевизионный экран. Если такое проникновение произойдет, это не приведет к поражению власти (в конце концов в Москве, которая не доверяет ТВ и доверяет Интернету, победила все равно «Единая Россия»). Но ее возможности контролировать политический процесс будут ограничены, а оппозиция, в том числе и несистемная, либеральная, проевропейская, неизбежно наберет дополнительные голоса и проценты.
Привычный и комфортный уровень контроля – пожалуй, единственное, что мешает власти пойти на либерализацию телевизионного дискурса. Более того, аргументация власти и в новых условиях может оказаться убедительнее для большинства. Просто это будет качественно иное большинство. В том числе и более критичное к тем, кого оно решило в данный момент поддержать.
Наталья Приходко 
Дарья Гармоненко 