Об особенностях российской аполитичности

Новый опрос Левада-Центра (признан в РФ иноагентом), посвященный доверию к политикам, был замечен российской прессой. Дело в том, что еще в январе 35% опрошенных говорили, что доверяют Владимиру Путину, а в мае таковых оказалось лишь 25%. За последние годы таких низких показателей у главы государства не было ни разу. В СМИ это было подано как сенсация – со знаком минус для власти.

Снижение показателей действительно заметно, но у опроса Левада-Центра есть своя специфика, и его данные можно интерпретировать по-разному. Прежде всего важно отметить, что респонденты не выбирают фамилии из готового списка. Они должны сами назвать 5–6 политиков, которым доверяют. Руководитель Левада-Центра Лев Гудков отмечает, что это нижний предел массовой поддержки политика. Другими словами, говорить о том, что лишь четверть россиян доверяют Путину, – преувеличение (или преуменьшение).

Важно, что начиная с 2017 года в три раза – с 11 до 33% – выросла доля тех, кто не знает ответа на вопрос социологов, затрудняется назвать политиков, которым доверяет. Это группа, которую необходимо изучать глубже и тщательнее. Ее рост, с одной стороны, прямо пропорционален снижению показателей главы государства в те же годы и в том же опросе. Можно сделать вывод, что люди, например, разочаровались в Путине, но не видят ему альтернативы и поэтому перестают доверять и системе, и политикам в целом.

Однако тех, кто не доверяет никому, Левада-Центр записывает в отдельную группу. Об общем недоверии сейчас говорят 16%, и эта доля по сравнению с январем даже снизилась (тогда было 22%) и примерно равна показателям 2017 года (14%). Другими словами, Путин потерял проценты, но они не отошли к «нигилистам», это вполне самостоятельная категория.

Важно и то, что президент вовсе не обязательно потерял голоса тех, кто сейчас не готов назвать фамилии вызывающих доверие политиков. Выборы – особая ситуация. Люди могут воспринимать участие в них как некий обязательный ритуал возобновления мандата власти, а не как поддержку того или иного политика в конкурентной борьбе. Путин может и вовсе восприниматься вне категории «политика». Легко представить себе и ситуацию, когда вопрос «Каким политикам вы доверяете?» ставит человека в тупик и он действительно затрудняется ответить. Мы на самом деле не понимаем, что думают 33% опрошенных, как этот строй мысли влияет на их электоральное поведение.

Если считать опрос Левада-Центра репрезентативным, даже если допустить, что половина населения страны (33% «затруднившихся ответить» и еще 16% «нигилистов») – аполитичные люди, которые проигнорируют выборы, Владимир Путин все равно легко выигрывает голосование, получая свои «50% плюс» среди тех, кто имеет о политике представление и готов выбирать из существующих предложений. В списке тех, кого называли опрошенные, немало министров. Они не конкуренты Путина, они часть его команды.

Усталость от политики характерна не только для России, это и европейское явление, порождающее движения против истеблишмента и протестные партии, получающие места в парламенте. Однако в нашей стране генезис аполитичности иной. Люди не разочаровались в оппозиции – они даже не успели ею очароваться. При изначально очень скудном предложении политика просто не воспринимается как механизм решения проблем, а деятельность государства – как поле политики. Открытые списки ставят граждан в тупик. Им гораздо проще разобраться, когда вопрос задается в лоб: «Доверяете ли вы Владимиру Путину или нет?» Референдум о доверии без альтернативных решений становится самым удобным вариантом, и по большому счету в него легко превращаются любые российские выборы.