Фото сайта ru.usembassy.gov
Группа депутатов и сенаторов внесла в Госдуму законопроект «О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием», обобщающий законодательное регулирование деятельности иностранных агентов. Не приходится сомневаться, что он будет принят в максимально приближенном к изначальному варианте – судя по всему, документ разрабатывался в тесном согласовании с Минюстом и Кремлем.
Законодатели предлагают создать единый реестр иноагентов вместо четырех ныне действующих. Попасть в него будет еще проще, чем сейчас, – доказывать наличие зарубежного финансирования не потребуется, достаточно просто расплывчатого «иностранного влияния». Допускается появление коммерческих компаний со статусом иноагента. Основания для внесения в реестр тоже надо будет указывать, хотя насколько это может ограничить самоуправство в принятии решений – большой вопрос.
Устанавливаются дополнительные запреты для иноагентов – на инвестиции в стратегические предприятия, получение господдержки, работу с несовершеннолетними. Есть и определенные послабления: иноагентам позволят не маркировать указанием своего статуса бытовые сообщения в соцсетях и упростят выход из реестра, если гражданин попал в него впервые, – но общего впечатления эти детали не меняют. А оно заключается в том, что иноагентом смогут объявить почти кого угодно и за что угодно.
Так совпало, что внесение законопроекта произошло одновременно с выступлением президента Владимира Путина на коллегии Генпрокуратуры, где он затронул и тему иностранного влияния. Глава РФ считает, что главная задача Запада сейчас – «расколоть российское общество, разрушить Россию изнутри». Этой угрозой можно объяснить обществу и причины нынешнего обострения борьбы с иноагентами.
Но можно рассмотреть ситуацию под другим углом. Любые законодательные новации имеют определенные цели, и важно понимать – а достигнуты ли они в результате принятия закона? Какими могут быть критерии эффективности законодательства об иноагентах? Обычно регуляторное действие законов оценивают по изменению количественных показателей. Ужесточили наказание за убийство – стали меньше убивать. Объявили налоговую амнистию – легализован определенный объем капиталов.
С этой точки зрения надо признать, что сам посыл рассматриваемого законопроекта подталкивает к тому, чтобы иноагентов становилось все больше и больше. Только в этом случае можно будет сказать, что закон работает эффективно. Но это опасный критерий эффективности. Так можно очень далеко зайти, особенно с традициями палочной системы, при которой принято перевыполнять показатели предыдущего отчетного периода. Невольно возникают аналогии с не самыми хорошими периодами СССР, когда поездка за рубеж и общение с иностранцем становились основанием для обвинений в шпионаже.
Предложенная инициатива может стать мощным репрессивным инструментом. Ее расширительные нормы допускают любое трактование и применение, лишены логики и этим откровенно пугают. Геннадий Зюганов явно находится под влиянием Карла Маркса – чем не иностранный агент? Марксизм – западное учение. Владимир Ленин, которому у нас стоят памятники, сам 14 лет жил за границей. При этом все российские леваки – марксисты-ленинцы. Их всех тоже надо записывать в иноагенты?
Законопроект расширяет пространство для произвола и сужает простор для оппонирования со стороны тех, кто не является иноагентом, но может запросто им оказаться. Покритиковал, проснулся, а ты – иноагент. Что бы ни говорили власти о том, что закон никого ни в чем не ущемляет, а нужен лишь чтобы включенный в реестр четко обозначал свой статус, это не так. Сама угроза стать иноагентом по таким размытым критериям реально ограничивает нормальное действие конституционного положения о свободе мнений.
Артур Аваков 
