Фото сайта mil.ru
Российским властям, возможно, имеет смысл изучить американский опыт проведения военных операций с нулевыми потерями для своих войск. «Нулевые потери» – это важный принцип и ориентир, который способен изменить экономику нашей специальной военной операции. Внедрение принципа «нулевых потерь» потребует финансирования разработки новой техники и новых технологий проведения операций. Но, с другой стороны, внедрение указанного принципа позволит привлекать в вооруженные силы персонал с более низкими затратами, а также позволит быстро завершить конфликт.
Для выяснения принципиальной важности уровня потерь в людях, технике и тыловой инфраструктуре сравним два условных сценария. В первом сценарии одна из сторон конфликта имеет регулярные потери на уровне 20–30% живой силы, военной техники, а также страдает от разрушения тыловой инфраструктуры. Во втором сценарии эта же сторона конфликта несет кратно меньшие потери (скажем, ниже 3%) как в технике, так и в живой силе при существенном сокращении ущерба собственной тыловой инфраструктуры.
Преимущества второго сценария минимальных потерь очевидны: снижаются издержки для пополнения войск, оборонная промышленность работает без лишнего напряжения, сокращаются расходы на ремонт и восстановление тыловой инфраструктуры. И главное: в сценарии минимальных потерь происходит качественное изменение в развитии конфликта, поскольку кратно снижается весь эффект от усилий противной стороны. В сценарии высоких потерь противник сохраняет мотивацию к продолжению конфликта, тогда как в сценарии минимальных потерь действия противника во многом теряют смысл.
Заметим, что переход к сценарию «нулевых потерь» – это не какая-либо фантастика и не что-либо нереализуемое. Военные специалисты могут предложить длинный список снижения потерь живой силы и военной техники – от качественного улучшения средств детальной разведки до перенасыщения войск дальнобойными дронами, от оборудования всей техники комплексами активной обороны до качественного усиления живучести бронетехники.
Сторонники традиционного сценария ведения конфликта могут возразить, что каждое мероприятие из этого списка – крайне дорогостоящее. Действительно, один комплект активной гарантированной защиты израильских танков от противотанковых ракет может стоить несколько сотен тысяч долларов. Строительство качественно лучшей системы детальной разведки будет стоить уже сотни миллионов или даже миллиарды долларов. Но разве есть такие расходы, которые можно объявить избыточными для целей быстрого завершения конфликта на наших условиях?
Да и окажутся ли инвестиции в качественное улучшение оборонных возможностей РФ на поле боя напрасными? Ведь вряд ли какая-либо армия откажется от закупок качественно новых систем вооружений, которые обеспечивают «нулевые потери» в конфликтах с традиционными армиями и технологиями прошлого века. Военные и чиновники множества государств наблюдают сегодня, как сокращается эффективность традиционной бронетехники или качественно новых систем детальной разведки. И эти наблюдения явно не стимулируют экспорт традиционных видов российских вооружений: танков, артиллерии, самолетов и бронетранспортеров. Однако в случае создания нового поколения военной техники покупатели могут выстроиться в очередь. Ведь мало какая армия в мире имеет сегодня окно возможностей для качественного улучшения оборонных возможностей с их подтверждением в реальной обстановке конфликта.
И давайте подумаем, как будет развиваться украинский конфликт, если на принцип «нулевых потерь» раньше нас перейдут наши оппоненты.
Дмитрий Тараторин 
