Владимир Дмитренко 26 февраля в подмосковном городе Александрове одноименный философ Александр Дугин продолжил в рамках "Нового Университета" реализацию своей авангардно-синтетичной преподавательской методики. Очередная лекция, цветасто озаглавленная "Метафизика опричнины: символизм собачьих голов и социология репрессий", была отрежиссирована вполне в духе ненасытного артистического темперамента Сергея Курехина, покойного соратника Дугина.
Эффектно сработала безукоризненная аудитория для чтения лекции - Александровская слобода, палаты Ивана Грозного и штаб царских опричников. Ненавязчиво транслировался в немом формате шедевр Эйзенштейна "Иван Грозный". Кроме того, в полном соответствии с тематикой состоялось и сугубо политическое мероприятие - учредительный съезд Евразийского союза молодежи, о подробностях которого вы наверняка узнаете из других газет, менее интересующихся философией. От себя скажу, что около четырехсот юношей и девушек в иссиня-черных нарукавных повязках с золотой эмблемой союза - розой ветров - были адекватным простором для харизмы лектора. Который препарировал явление опричнины в уже классическом "дугинском стиле" - в традиционалистской методологии и с авангардной подачей.
По Дугину, опричники являются нашим национальным аналогом "параллельных иерархий" традиционных обществ: китайских даосов, индийских тантристов, европейских тамплиеров. Слово "опричь" означает "помимо, кроме", а значит, мы без подсказок вспомним здесь теорию "обособленного человека" Юлиуса Эволы и всю сопутствующую проблематику. Это опасный, темный инициатический путь, и неудивительно, что именно фигура Грозного (автора мрачного "Канона Ангелу Грозному") встала в центр этого движения. И не просто так - для модернизации страны в национальном духе и защиты государства от внешней агрессии Грозному нужно было вырастить против "их волков" "наших псов", антиволков. Кстати, именно так в народе расшифровывали название ордена доминиканцев - домини кано, то есть Божьи псы, праведные волки.
Не забыв пояснить принципиальное отличие метафоры от символа, Дугин внимательно осветил и символизм опричной атрибутики. Метла и собачья голова, осмысленные метафорически, могут нам скупо сообщить лишь о "чистоте" и "жестокости", контекст символики украшает опричнину массой тонких мифологических нюансов: от истории святого песьеголовца Христофора (см. статью Михаила Сидлина "Святой пес", "НГ" от 24. 02. 2000) до андрогинного значения метлы в древних брачных ритуалах. Этот эзотерический дайджест в стиле Мирчи Элиаде подвел лекцию к державной кульминации: хоть современная чиновничья власть и нерелевантна будет супротив грозного царя, опричный дух в себе нужно воспитывать наперекор всему, поставив в его центр не временных правителей, а вечную Родину.
