Василина Орлова Девятнадцатого–двадцать второго апреля в Ясной Поляне прошел семинар для молодых писателей, занимающихся детской литературой. Вели семинары известные детские писатели: Валерий Воскобойников, Сергей Георгиев, Андрей Усачев. Отделение перевода вел Александр Ливергант, лекции читал Владимир Глоцер.
Не дождались ни Эдуарда Успенского, на приезд которого надеялись, ни Владимира Толстого, чье выступление значилось в программе.
Принимали участие немногим более двадцати молодых авторов. Организовал это событие Фонд социально-экономических программ, который проводит и форумы молодых писателей в Липках.
Собрания и двадцати молодых писателей, пишущих для детей, достаточно, чтобы понять: общий уровень поданных на семинар (и ведь прошедших конкурс!) работ – неправдоподобно низок. Авторы, и в особенности авторессы, начинают писать для детей, по преимуществу когда у них самих появляются дети. Само по себе это бы и неплохо. Но такая посылка не только не необходима, но и в конечном счете недостаточна. Саша Черный еще в 1910 году написал известное стихотворение «Сиропчик», посвященное детским поэтессам: «Дама, качаясь на ветке,/ Пикала: «Милые детки!/ Солнышко чмокнуло кустик,/ Птичка оправила бюстик/ И, обнимая ромашку,/ Кушает манную кашку...»/ Дети, в оконные рамы/ Хмуро уставясь глазами,/ Полны недетской печали,/ Даме в молчаньи внимали./ Вдруг зазвенел голосочек:/ «Сколько напикала строчек?»
Стало общим местом утверждение, что для детей надо писать лучше, чем для взрослых. Банальности на этот счет повторены всеми, но, как и многие другие трюизмы, совершенно не оправдываются реальным положением дел; они не более чем расхожие формулировки.
Но не будем спешить с осуждением. Не о лирических ли благоглупостях Василий Розанов сказал: «Девушки, стойте в вашем стоянии!.. Вы посланы в этот мир животом, а не головою, вы охранительницы древа жизни, а не угольных ископаемых дерев, находимых в угольных копях»?
Другое тревожно. Присутствовали авторы, сочиняющие для детей в жанрах, весьма востребованных нашим рыночным временем. Один сочиняет страшилки про оборотней: «Они всегда наступают в полночь. Ты можешь не знать того, что ты один из них, но когда внутренний голос позовет тебя┘» и проч., другая – повести для девочек: «Они остановились в танце, и как-то сами собой их губы соприкоснулись» – ей-ей, ничуть не утрирую. Такой литературы для детей, а точнее, подростков, сейчас в книжных магазинах в изобилии, и готовит, воспитывает она тех, кто потом станет образцовым пользователем соответствующих продуктов книжного производства – низкопробных детективов, мистических романов, хоррора, любовных романов. Такая, с позволения сказать, индустрия в действительности находит своего читателя, то есть потребителя, и она – явление, думается, до чрезвычайности вредное, в особенности когда дело касается детского чтения. Попытки робко заговорить на эту тему на семинарах были, но в таком ключе: «А может, и неплохо, что есть такая литература? И не надо никому ничего навязывать? Каждому, как говорится, свое?..»
Подобным образом проблему стоит формулировать, когда речь идет о взрослой литературе. Взрослый имеет не иллюзорную возможность выбора. Дети, как правило, в вопросе, что читать, естественно ограничены в своем выборе сначала выбором взрослых, а затем впечатлениями предыдущего чтения. То, что ничего определенного в смысле определения места и роли такого рода литературы в круге детского чтения на семинаре не было сказано, представляется тревожным знаком. Это не значит, что следовало ее единодушно осудить (хотя возможно, что и так), но ведь пишут, и определенно люди со способностями, очень серьезно относясь к результатам своего труда. Всерьез считают свои книжки произведениями, с гордостью перечисляют. Кто-то когда-то обманул их. И уже другие авторы, привезшие на обсуждение, допустим, стихи, спрашивают, а не написать ли повесть для того довольно крупного издательства, которое публикует всю эту дребедень, – с намерением слегка подзаработать: «Для нашего города очень большие деньги┘ Ну, конечно, я-то на обложку свою фамилию не поставлю┘»
И всё это – фоном к посещению детских домов, школ, библиотек («встречи с читателями» по программе семинара). Всё это в месте, освященном именем Льва Толстого, написавшего уже после «Войны и мира» в числе всего другого короткую и очень простую сказку-притчу «Лев и собачка» («Русские книги для чтения»). Какая-то трагическая неадекватность молодых авторов реальности: как обыденности-действительности, так и культурной, глубинной. То жучки и мышки в стихах детских поэтов, то вот вампиры и фрустрирующие школьницы, исходящие половой истомой, в книжках детских прозаиков.
Но что-то действительно меняется в литературе для детей, как и в других «литературах», поскольку меняется многое в общественной жизни. Участвовал в семинаре Дмитрий Фролов из Саранска – пишет духовную прозу для детей. Сказки-стилизации, с активным использованием церковно-славянского языка, с былинной интонацией. Один из наиболее ярких поэтов семинара и вообще уже довольно известный поэт, пишущий для детей, – Станислав Востоков, знаменитый тем, что два года жил в Камбодже, работал в реабилитационном центре для обезьян – помогал гиббонам вернуться к нормальной гиббоньей жизни после стрессов человеческой войны. Замечательная поэтесса из карельского города Питкяранту, Анна Матасова сотрудничает с городской библиотекой, из каждой поездки везет сумки книг – в городе нет ни единого книжного магазина, а интерес к литературе огромный.
И Станислав Востоков, и Анна Матасова пишут в жанре короткого юмористического стихотворения. Например, четверостишие Анны Матасовой: «Вот ежели кошку с лошадкой смешать,/ Она будет прыгать, мяукать и ржать,/ Подолгу гулять на балконе,/ Как делают все кошкокони». Кошкоконоводство ныне развито в такой степени, что может сказать: не все. Не все кошкокони действуют подобным образом. Но некоторые все же поступают именно так.
