Александр Курбатов В Галерее Гельмана на Винзаводе происходило то, что до этого там ни разу не происходило. Выставки были, концерты были, чтения поэтические и прозаические были. А вот научно-исследовательский семинар с докладом, обсуждением – такое было впервые. И тема интригующая: «Русский верлибр – существует ли он? И если да – то какими именно способами?»
Основным докладчиком был Мирослав Немиров. И это задало тон всему семинару. Ну как если бы передачу «Очевидное – невероятное» вместо профессора Сергея Капицы вдруг вел бы, скажем, Игги Поп.
Главная мысль доклада: любой «звучащий» русский верлибр – это на самом деле не верлибр, а нерифмованный дольник на основе одного из регулярных стихотворных размеров. Доказывалось это на примере конспективных переводов Михаила Гаспарова из Верхарна, Анри де Ренье, Мореаса, которые сам Гаспаров называл верлибрами. Если расставить все ударения, то видно, что никакие это не верлибры, причем не верлибры, согласно терминологии самого Гаспарова. В основном получается хорей с некоторыми этого хорея сжатиями-растяжениями. Вот и вопрос: Гаспаров хитрил, называя свои гнутые хореи верлибром, или действительно не замечал этого?
Немиров взывал: «Где вы, филологи? Вот вам тема! Пишите диссертации, получайте гранты!» Неоднократно требовал: «Водки мне! Есть у кого-нибудь водка?» Исполнял минимал-рок безо всякого музыкального сопровождения.
Но присутствующих это не отпугивало, а скорее заводило. «Оппонентами» выступали Алексей Сосна, Андрей Коровин, Света Литвак, Николай Байтов и др. Выходили, пытались спорить, читали стихи, верлибры, сомневаясь: верлибры ли это?
Николай Байтов предположил, что корни этих сомнений – в изначальной нечеткости и изменчивости самого понятия поэзии. Почему Гоголь назвал «Мертвые души» поэмой, а Пушкин «Евгения Онегина» романом в стихах?
Ни к какому однозначному выводу обсуждение не привело. Просто было заметно, что, когда читаются настоящие стихи, вопрос их классификации как-то отступает на второй план.
