Александр Курбатов
Звезда литературного шансона – Юлия Беломлинская.
Фото Елены Гречановской
В Галерее Гельмана на Винзаводе произошло выступление Юлии Беломлинской. Это был второй вечер из мини-цикла «Музицирующие прозаики». На предыдущем вечере был электронный джаз Михаила Бутова, на следующем – панк-рок Романа Сенчина.
Для жанра Юлии Беломлинской трудно подобрать однозначное название. Вот как описывает его сама: «Это моноспектакль из песен – городских и деревенских. Моих, но совсем как настоящих, старинных. И пою я, как настоящая пьяная женщина, из канавы. «Манька-паклюжница» из ранней прозы Горького. Или проститутки из Куприна. Чисто театр. Ближе всего – авторская песня. Наше поколение из бардовских песен нырнуло прямо в рок. То есть все пошли на Запад – на звуки, доносящиеся сквозь «железную занавеску». И очень мало людей пошло в другую строну – на Восток или на русский Север, в фолк-рок┘ Я-то пошла даже и не в фолк-рок, а просто в фолк, который совсем на отшибе, – в городской романс и деревенскую балладу, в уличную песню. В низкий грязный мир, из которого потом вышел какой-то ресторанный «блатняк» и «шансон». А я просто продолжаю тот «фолк» – стиль, который я слышала на улице, а не в ресторане. Без танцевальных ритмов, без ламца-дрица-ца-ца...»
Моноспектакль, представленный на Винзаводе, можно было назвать «Репетиция концерта». Аккомпанировали Юлии Беломлинской музыканты из коллектива «Короли кухни» Алеша Пальцев и Сергей Луковкин, которые раньше слышали ее песни только на записях. Поэтому песни перемежались диалогами на темы «ой, я опять не в той тональности?», «не надо качать микрофоном», «тут играйте сами, чтоб мне продышаться».
Однако, когда песня того требовала, все, как будто само собой, получалось слаженно. И совершенно естественно чередовались песни, сочиненные Юлией Беломлинской, и настоящие народные – настоящие жестокие романсы «Маруся отравилась», «Парень в кепке и зуб золотой», «По приютам я с детства скитался». У Беломлинской получается петь так, что они становятся абсолютно серьезными, без всякого стеба и иронии, – на грани, но серьезные┘
Как-то незаметно оказалось, что вечер продолжался больше трех часов.
