Петр Спивак
Имре Кальман – далекий классик очень условного жанра. Но он жил, можно сказать, совсем недавно.
Фото неизвестного автора, 1910
Если существует некое единство мира, то, наверное, оно наглядно проявляется прежде всего в двух вещах. Во-первых, в параллелях и аналогиях между различными сферами действительности. Во-вторых, в распространении сигналов из одной точки в другую, даже весьма удаленную. Передатчик передал – приемник принял.
Немецкий физик Вильгельм Эдуард Вебер, родившийся 24 октября 1804 года (ум. 1891), изучал и электромагнетизм, и звук, и процессы переноса тепла. Совместно с Рудольфом Корнраушем он измерил скорость света и подвел Максвелла к выводу о единой природе электрических и магнитных явлений, в том числе света как их частного случая. Современная система единиц измерения в этой области физики опять-таки основывается на работах Вебера, а единица магнитного потока носит его имя.
И вот еще что существенно. Профессор в Геттингенском университете, Вебер был одним из уволенных оттуда за протест против политики короля Ганновера: тот подавлял конституционные свободы. Казалось бы, какое дело ему, физику, до Конституции? Значит, было дело до таких вот отвлеченных вещей.
Электричеством интересовался и несостоявшийся австро-венгерский скрипач Даниэль Сваровски, который родился ровно 150 лет назад на территории нынешней Чехии (ум. 1956). И он изобрел машину для огранки кристаллов, что позволило ему основать Swarovski – компанию по производству украшений из хрусталя.
Ювелирное искусство – это и хрупкость, и драгоценность, и экзотичность. А что касается последней, то она с привкусом первых двух качеств присуща многим явлениям культуры. Вот, например, цыганский романс (и вообще цыганские мотивы) или оперетта. 24 октября 1882 года появился на свет классик оперетты – венгерский композитор Имре Кальман. Я чуть было не открыл скобку для указания года смерти, но таким протокольным манером тут не обойтись. Дело в том, что Кальман, при всей его классичности и вроде бы далекости от нас, современник многих ныне живущих: он умер в 1953-м. Но это еще не все. Еврей по происхождению, многие годы житель Вены (и оперетта у него с уточняющим жанровым определением «венская»), он в 1938 году, с аншлюсом Австрии, оказался у гибельной черты. И уехал в Париж, потом в США. Хотя нацисты предлагали ему статус почетного арийца: его оперетты нравились Гитлеру. Звучит, конечно, дико: что-то вроде ученого еврея при губернаторе (или уже гауляйтере). Вот вам и легкая музыка.
А этнокультурных, географических и прочих локальных привязок у Кальмана выше крыши. Образы Вены или Парижа выступают своего рода знаками, эмблемами, синонимами этих названий. И «Сильва», и «Фиалка Монмартра» адресованы восприятию заведомо условному, возможному лишь в пределах жанра. Когда мы начинаем это прозревать сквозь блеск нарядов и декораций, становится грустно. И в чем-то свободно.
Что-то подобное произошло, наверное, с творчеством кинорежиссера Динары Асановой, которой 24 октября исполнилось бы 70. Она ушла из жизни в 1985-м. С поправкой на времена и нравы видятся сегодня поставленные ею «Пацаны» о трудных ребятах. Нет слов, тогда все было по-своему не менее трудно, чем теперь. Но эту правду найдет лишь тот, кто хочет ее найти. Художнику остается свидетельствовать и напоминать. Неумолчно сигналить, как тот юный джазист-барабанщик в фильме Асановой «Не болит голова у дятла». Дятел-то долбит и долбит, не зная устали, голова у него хитроумным образом на это рассчитана.
Пятью годами позже Асановой родился другой наш режиссер – Борис Фрумин, живущий сейчас за океаном. До эмиграции у него здесь вышел «Дневник директора школы» (с Олегом Борисовым в главной роли). Фильм, где есть урбанистическая поэзия, по слову одного из критиков. А неподалеку от Фрумина на том же календарном листке поэт Илья Сельвинский (1899–1968). Когда в советской словесности еще были течения и группы, он значился конструктивистом. Лидеры конструктивизма настаивали, что у художественного произведения и у технической конструкции единые общие законы. На практике, однако, получилось так, что архитекторы-конструктивисты создали у нас целый ряд зданий, которые уже памятники культуры. С конструктивизмом литературным дело хуже. Сельвинский слишком повествователен и зависим. Редко когда у него прорывался лирический голос.
Свой голос всегда звучал у французского певца и композитора Жильбера Беко, родившегося 24 октября 1927 года (ум. 2001). Какое-то время он считался «американской звездой» – так называли тех, кто открывал лишь второе отделение концерта, а не первое. Но однажды к нему пришел успех. В чем секрет – это, конечно, предмет гадания. Есть, однако, четкое правило, железный закон: приемник (читатель, слушатель, зритель) может что-то принять лишь после того, как что-то передал передатчик. Если первый хочет видеть и слышать, а второму есть что спеть, сказать, показать. В 1955-м на концерте в «Олимпии» произошло чудо искусства: энергия певца дошла до публики. И его удостоили прозвища на всю жизнь: «Месье 100 000 вольт». Надеюсь, я не ошибся. Именно так: пять нулей после единицы.
