Почему Елена Ямпольская стала безальтернативным преемником Станислава Говорухина

Фото с официального сайта партии "Единая Россия" / er.ru

С момента ухода из жизни Станислава Говорухина борьба за его место председателя комитета по культуре Государственной думы была недолгой. Один из потенциальных кандидатов в новые министры культуры после переназначения на пост Владимира Мединского Елена Ямпольская перенаправила свое внимание на высокий пост в Думе. Ее кандидатура быстро стала безальтернативной. Тем более заранее было ясно, что на этой должности появится только единоросс.

До того как Ямпольскую с первого заместителя председателя комитета по информационной политике Думы, члена Совета при президенте по культуре и искусству рекомендовал на председателя комитета по культуре президиум фракции «Единая Россия», в общественном пространстве в развернувшейся пиар-кампании ее начали поддерживать не только консерваторы, что не удивительно, но и либералы. Многие отмечали ее «глубокое понимание задач и проблем в сфере культуры», энергетику и индивидуальный взгляд, который поможет продвинуть новый закон о культуре, что стоит сейчас на повестке дня; ее современность и способность к диалогу, необходимые для продвижения законодательных инициатив личностные амбиции и принципиальность. Одним из главных аргументов в ее пользу стало то, что она – человек из сферы культуры (по образованию – театровед), тем более имеющий опыт парламентской работы.

На другой чаше весов стоят не слова (а слова тех, кто знает Ямпольскую давно, – сильно далеки от оптимизма), но факты. Депутатом Госдумы Ямпольская стала два года назад. До этого работала в культурной журналистике, возглавляла (и сейчас является председателем редакционной коллегии) газету «Культура», при ней вернувшуюся к советским корням, так как газета стала абсолютно правой, утратила прежнее литературно-публицистическое качество и свободу высказываний, ее главной задачей стала агрессивная пропаганда духовно-патриотических ценностей под лозунгом сохранения «духовного пространства русской Евразии». Ямпольская близка к РПЦ – входит в Патриарший совет по культуре, «проповедует» чтить Закон Божий наравне с гражданскими законами и приравнивает к Богу Сталина. Еще одна причина критики в ее сторону – не только симпатизирование сталинизму, но и классическое ханжество и лицемерие. Воцерковленность Ямпольской в последние годы зиждется на свободных нравах десятилетием ранее. Свою раскрепощенную автобиографическую книгу «Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна», посвященную в том числе сексуальной тематике, теперь Ямпольская называет ошибкой, чтобы это не мешало ей, например, активно бороться за запрет гей-пропаганды.

В ее сборнике избранной публицистики, который Ямпольская опубликовала толстенным талмудом пару лет назад под нескромным названием «О культуре и не только», можно вычитать очень разные идеи. Немало обнадеживающих. «Культура должна быть свободна от всякой идеологии, ее используют в таких целях только во вред стране» (автору стоило бы перечитать самого себя!). Дальше противоречивее: «государственная культурная политика должна формироваться на основе общественного запроса»; «культура требует творческого подхода, креатива. Но очень важно расставить нравственные приоритеты и поощрять прежде всего культурные проекты, которые в эту ценностную систему вписываются»; «настоящая культура и есть инструмент, чтобы сделать человека лучше. И она всегда состоит в родстве с совестью»…

«Самое преступное, что мы можем сделать, – произвести банальную смену декораций. Балкон Джульетты уволокли за кулисы, а на сцену выкатили забор в доме Огудаловых. Задник с надписью «либерализм и толерантность» потащили в художественный цех – замалевывать морально устаревшие буквы и выводить новые – «национальная духовность». Ямпольская любит образные сравнения.  Вот еще одно: «Для недужного общества культура могла бы поработать доктором, однако сама оказалась на койке в карантинном боксе. Куда без страха заходят люди либо с выдающимся иммунитетом, либо те, кто по сути своей – инфекция и любой заразой принимаются как родные <…> Уровень общения с деятелями культуры – словно с дефективными. Постарайтесь не напачкать – уже спасибо».

Ямпольская писала и говорила о том, что главное, что должна культура (если исходить из мнения, что она кому-то что-то должна), – быть в ответе за нравственное состояние своих соотечественников, за психическое, а значит – формулирует автор – физическое здоровье нации. Именно кризис, отсутствие этого здоровья – нации, а вслед за ней культуры – как надстройки общества – и констатирует депутат. И какие пути выхода предлагает она сама? «Культура может быть любой. Свободоизъявление художника должно ограничиваться только Уголовным кодексом. Гораздо больше интересует вопрос, какую культуру станет поддерживать государство. Обременять госбюджет следует только той культурой, которая поможет выстроить идеологию национального развития. Той культурой, которая отдельного человека делает лучше, а толпу способна превратить в народ. Все остальное может существовать на частные пожертвования». В государственнической позиции Елены Ямпольской ясно виден советский фундамент, где важна была не личность человека, а его гражданственность, где духовная жизнь нации строилась исключительно на идеологеме, а культура была лишь инструментом политической пропаганды.

Сторонники Ямпольской рады, что «пролиберально-западнический тренд» наконец сменится подлинными ценностями – «самодержавием, православием, народностью». Это назначение, безусловно, отражает время и запрос государства. Когда умер Говорухин (вот уж кто был на этом месте человек от культуры!), слова о «конце эпохи» не были преувеличением. С Говорухиным ушла человечность, беспристрастие. Новая победа праворадикалов вряд ли поможет вылечить болевые точки культуры, которые в первую очередь касаются отношений с государством, а только их умножит.