Ольга Гертман Ирина Карацуба, Игорь Курукин, Никита Соколов. Выбирая свою историю. "Развилки" на пути России: от Рюриковичей до олигархов. - М.: КоЛибри, 2005, 638 с.
Замысел трех профессиональных историков исключительно интересен: описать русскую историю через последовательность "развилок" - моментов, в которые она имела возможность "пойти по одному из нескольких принципиально разных путей". Авторы называют свой труд "антиучебником", обещая показать "спектр альтернатив, которые держали в голове участники событий", реальные возможности, бывшие в каждой из "развилок", а также какие шансы и почему были упущены.
"История, - предупреждают нас с самого начала, - не имеет объективных законов, кроме тех, которые придумывают пишущие". Отрицается и то, что история чему-либо учит - кроме одного, зато уж несомненного: "Урок истории - это урок свободы. А свобода - это возможность выбора". "Общий ход истории, - цитируют авторы французского историка Курно, - правильнее уподоблять шахматной партии, где каждый новый ход - результат свободного выбора игрока". Из логики выбранной метафоры многовариантность следует автоматически: "Даже у самой примитивной шахматной позиции есть несколько продолжений. Жизнь человеческого общества все-таки делают живые люди: и поэтому она гораздо богаче вариантами". Ничего не возразишь. И что получается?
Судьбоносных точек в истории России предложено двадцать четыре. Причем распределены по историческому континууму они весьма прихотливо. Если на IX, XIII, XIV, XV и XVI века приходится по одной "развилке", то в XVII и XVIII их оказывается уже по три, в XIX - пять, а в ХХ - уже восемь (в Х и ХI - ни одной). Читатель, не задавайся вопросом, почему именно столько; повинуясь чему, растет с приближением к нашему времени их число (не прирастает ли, скажем, по ходу истории свобода воли?). Выкинь из головы дилетантскую сказку об исторических ритмах - она наверняка запросится тебе в голову, едва увидишь, что в начале ХХ века "развилки" буквально лепятся одна к другой: 1903-й, 1907-й, потом расстояния между ними чуть растягиваются: 1917-й, 1928-й, далее огромный скачок - до 1968-го! - а затем плотность вновь растет: 1987-й, 1997-й. Сказано тебе: ничего нет. Кроме свободы выбора.
Больше всего места в каждой из глав достается рассказу вовсе не об альтернативах, но о реальном событийном контексте каждой из "развилок" (в этом "антиучебник" не так уж отличается от традиционных учебников, где история тоже ведь излагается по выбранным событиям). Кое-где действительно предложен нестандартный взгляд на "канонические" события, особенно - на установление "монгольского ига" и то, как князь Александр Ярославич (тот самый, Невский, святой и благоверный), выбирая "меж ордой и орденом" (Ливонским), склонился в пользу первой: "зависимость Северо-Восточной Руси от Золотой Орды есть результат сознательного выбора и целенаправленной политики князей".
Альтернативы редко анализируются подробно (самый яркий рассказ о них - о событиях в случае успеха декабристского восстания - принадлежит Натану Эйдельману, из которого и дана большая цитата). Они лишь упоминаются, чаще в самом конце глав, иногда в очень общих словах, а то и просто в виде вопроса: "А что было бы, если┘?" Совсем не проговорены альтернативы ни расколу, ни полумифическому "призванию" норманнов, которое, собственно, даже как выбор-то внятно не обозначено┘ Давно дело было, и документов нет┘
Не нужно, однако, быть слишком наблюдательным, чтобы заметить, что повествование на самом деле очень жестко выстроено вокруг одной-единственной темы. Авторы сами об этом говорят: из всех мыслимых линий, по которым можно изложить русскую историю, они выбрали становление гражданского общества - скорее, рассказ о причинах его неудач. В этом смысле наша история выстроена как путь к катастрофе. Едва ли не в каждой развилке из всех возможных вариантов неизменно выбирался наихудший. От выбора к выбору возможности конструктивного развития последовательно отсекались, покамест мы не пришли к ядовито-растерянному восклицанию в конце последней главы, в которой Ельцин - из-за того, что осенью 1997-го олигархи повели себя недостаточно скромно (!) - под новый 2000 год передал наше отечество в руки сами знаете кому: "С Новым годом - с новым счастьем!"
Чем ближе к нашим дням, тем больше историки превращаются в публицистов. Последние главы - начиная с 1968-го - чистая публицистика. Может быть, о столь близких событиях действительно еще трудно говорить объективно (тем более, если объективных законов нет┘). Но есть вещи, понять которые при всем уважении к свободе авторской воли не получается. Как возможно, что с 1928 года по 1968-й в русской истории не случилось ни единой развилки? То, что было, скажем, с 1941-го по 1945-й, просто не упомянуто. Зато как великое поворотное событие описан выход на Красную площадь семерых диссидентов, протестовавших против ввода войск в Чехословакию. Вот что значит свобода выбора. Или авторский произвол.
