Обвиняя Федрезерв

GABRIELLA DEMCZUK/THE NEW YORK TIMES Председатель ФРС Джанет Йеллен на пресс-конференции ранее в этом году в Вашингтоне.

Я получил несколько гневных электронных писем по поводу недавно опубликованной в New York Times колонки Уильяма Д. Коэна с нападками в адрес председателя ФРС Джанет Йеллен. Он раскритиковал ее за то, что количественное смягчение якобы усугубляет неравенство доходов. Коэн и мои адресанты считают эту взаимосвязь между дешевыми деньгами и неравенством установленным фактом. Они обвиняют в лицемерии всех, кто поддерживает политику Федрезерва и одновременно осуждает неравенство, и чуть ли не навешивают на них ярлык лакея Уолл-стрит. 

Все это базируется на предположении, что Коэн знает, о ком говорит. На самом деле его самая крупная претензия к дешевым деньгам, по сути, является ложным маневром, а в целом вся эта история о связи количественного смягчения (Q.E.) и неравенства не такая уж очевидная. 

Давайте начнем с претензии, лежащей в основе многих нападок на Q.E., – об  ущербе, причиненном людям, пытающимся жить на доходы с процентов со  своих сбережений. Нет сомнений, что такие люди есть и что в целом низкие ставки по депозитам наносят ущерб тем, кто не владеет иными финансовыми активами. Но так ли уж это распространено? 

Давайте взглянем на данные Исследования потребительских финансов (с ним можно ознакомиться здесь: 1.usa.gov/1iYqY7T) о доходах с дивидендов и процентов с учетом уровня благосостояния. Они показывают, что три четверти граждан (то есть все те, кто не входит в четверть населения с наибольшими средствами), по сути, не имеют инвестиционных доходов. У людей из категории между 75 и 90%  такого рода доходы есть, но даже в 2007 году, когда процентные ставки были относительно высокими, такие доходы составляли только 1,9% от их общего дохода. К 2010 году, когда ставки значительно снизились, этот показатель упал до 1,6%, возможно, он снизился еще немного после Q.E., хотя количественное смягчение не слишком повлияло на депозитные ставки. Суть, однако, в том, что в целом влияние на американцев со средними доходами определенно не было большим. Нельзя потерять большой доход от процентов, если изначально проценты не на что было начислять. 

Вопрос с пенсиями обстоит несколько иначе. Как отметил Банк Англии в исследовании, которое цитировали многие противники политики ФРС (хотя читали его, полагаю, немногие из них), дешевые деньги имеют компенсационное воздействие на пенсионные фонды: дешевые деньги увеличивают стоимость их активов, но уменьшают рентабельность выплат. Этот эффект едва ли можно почувствовать, если пенсионная программа полностью профинансирована, но он ощутим, если наблюдается недофинансирование, что часто случается. Так что Банк Англии пришел к выводу, что дешевые деньги в некотором роде негативно отразились на пенсиях, но также он дал понять, что влияние это умеренное. 

Так откуда же появилось впечатление, что количественное смягчение повлекло массовое перераспределение благ в пользу богатых? Полагаю, что во многом это обусловлено тем, что с 2010 года цены на акции подскочили, в то время как недвижимость не подорожала. А поскольку значительная часть богатства семей среднего класса заключается в их жилье, это представляется серьезным проявлением неравенства.

Вовсе не очевидно, почему дешевые деньги не привели к подорожанию жилья. Ведь один из маленьких грязных секретов монетарной политики заключается в том, что обычно она влияет на стоимость жилья и почти не сказывается непосредственно на капиталовложениях. Так почему сейчас вышло иначе? Конечно, ответ заключается в том, что в середине нулевых годов на рынке недвижимости образовался громадный пузырь, так что он не должен был вернуться. 

Тем временем акции сильно просели в 2008–2009 годах, но это стало результатом финансовых сбоев и паники, и акции, возможно, активно пошли бы вверх и без количественного смягчения.

Между тем ни процентные ставки, ни стоимость активов не являются для большинства людей ключом к их финансовому благополучию, для них все дело в зарплате. И новое исследование, только что опубликованное в Сети Центром исследования экономической политики (bit.ly/1x9GNuG), выявило:  «Эмпирические данные указывают на то, что меры по монетарной политике влияют на неравенство обратно тому, как это предполагали бывший конгрессмен Пол Райан и австрийские экономисты».

Это снова наводит меня на мысль о причине, благодаря которой большинство из нас приветствуют Q.E. Нет, ни я, ни Йеллен не получаем зарплаты от Goldman Sachs в конверте. Ни я, ни, как я думаю, Йеллен не считаем, что нетрадиционная монетарная политика способна творить чудеса. Основной реакцией на спад в экономике должны были стать бюджетные шаги, и остается масса причин, указывающих на необходимость крупной инфраструктурной программы. 

Но с учетом политической обстановки она не станет реальностью. Действовать через ФРС – это оптимальный вариант. И, действительно, не стоит попусту критиковать усилия Федрезерва, не проведя тщательного предварительного изучения.

КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM

Горькие плоды рынка

Уильям Д. Коэн и его когорты инвестировали свои деньги в облигации и депозитные сертификаты практически под нулевую процентную ставку, поскольку они ненавидели президента Обаму и не верили, что при нем фондовый рынок пойдет вверх. Все эти годы они считали, что процентные ставки взмоют в небо, а вместо этого рекордные высоты продемонстрировал рынок.

Ненавидеть Обаму или Бернанке (а тех, кто это практикует, – легион) означает пожинать горькие плоды.

– Paul Mathis, Вирджиния

Г-н Круман, удивительно, что вы не видите различий между разными типами монетарного смягчения. Количественное смягчение – это не ваш усредненный тип «дешевых» денег: ФРС напрямую приобретает активы. Но кому принадлежат эти активы? Наверняка не мне.

– Eric Laas-Nesbitt, Австрия

Потеря доходов по процентам занимает сознание людей гораздо больше, чем на то могут указывать цифры. Например, мои коллеги горько сетуют на потерю 500 евро в год в качестве процентов, хотя это составляет малую часть их доходов.

– W.T., Нидерланды

Но, г-н Кругман, критиков ФРС и тех, кто кричит по поводу большого дефицита и госдолга, фактами не смутить. В конце концов, обращай они внимание на факты, у них не осталось бы больше аргументов.

Сейчас у них нет законных оснований, но они продолжают спорить. К сожалению, тех, кто слушает их, факты также не интересуют.

– V., Пенсильвания