Пол Кругман
ФОТО SAMUEL ARANDA/NEW YORK TIMES
Люди, ищущие работу, ждут в очереди к консультанту по резюме на ярмарке вакансий в Мадриде.
Кризис в еврозоне, в отличие от глобального финансового кризиса, начался в конце 2009 года, и до сих пор он далек от завершения. Однако некоторые из сильно пострадавших периферийных экономик, а именно ирландская и испанская, наконец, снова растут. Как нам следует относиться к этому и как все это вписывается в общую картину состояния единой валюты?
Я подумал, что, может быть, полезно рассказать, как я понимаю ситуацию, и проиллюстрировать мои соображения данными из Испании, которую я рассматриваю как квинтэссенцию страны, пострадавшей от еврокризиса, – она не совершила никаких очевидных грехов в плане экономической политики, но понесла двойные убытки из-за огромного притока капитала, который внезапно превратился в отток. (Все данные взяты из World Economic Outlook: bit. ly/1RQt2xu.)
Сперва напомню, насколько плохо все было и насколько мы все еще далеки от полного восстановления экономики (смотрите график). Обратите внимание, что на данный момент Финляндия, которая страдает из-за специфических проблем с экспортными отраслями, нежели от внезапного прекращения притока капиталов, находится в столь же плачевном положении, как и большая часть Южной Европы. Это напоминает о том, что евро создает огромные проблемы с адаптацией повсюду и что это не разовое явление.
Но как страны должны реагировать на негативные шоки? Вопреки тому, во что, похоже, верят многие люди, кейнсианский анализ не утверждает, что страны никогда не смогут восстановиться без девальвации или фискального стимулирования, или обоих сразу. Напротив, как я писал более трех лет тому назад, подобный анализ обещает постепенное восстановление за счет внутренней девальвации. То есть спад экономики приводит к низкой или отрицательной инфляции, при этом постепенно повышается конкурентоспособность по сравнению с другими членами валютного союза, а увеличение экспорта ведет к росту, если этому не помешает еще более жесткая экономия.
Опыт Испании после создания евро в 1999 году действительно указывает на то, что экономическая депрессия сдерживает инфляцию. А внутренняя девальвация потихоньку повысила конкурентоспособность относительно основных европейских стран.
Как насчет экономии? В первые годы еврокризиса Испания усиленно урезала расходы, но потом перестала это делать.
Значит, мы можем ожидать, что при прочих равных экономика Испании будет расти быстрее, чем в остальных странах еврозоны, поскольку внутренняя девальвация повышает конкурентоспособность, а фискальная политика больше не закручивает гайки.
Можно ли это считать аргументом в защиту евро или режима экономии? Как вы можете догадаться, мой ответ будет однозначно отрицательным. Да, адаптация может произойти даже в условиях единой валюты, но это очень медленный и болезненный процесс. Да, рост может возобновиться, как только вы прекратите ужесточать режим экономии, точно так же можно почувствовать облегчение, если регулярно бить себя по голове бейсбольной битой, а потом прекратить.
Следует признать, что единая валюта не является полностью неработоспособной. Она просто слишком дорого обходится.
На интеллектуальном уровне макроэкономика способна довольно неплохо объяснить все происходящее в Европе. В новейшей истории этого континента нет ничего, что могло бы шокировать кейнсианца или вызвать у него глубокие сомнения в своей правоте.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Проблема была в спасении банков
 |
| Источник: Международный валютный фонд. New York Times |
Испанские «политические прегрешения» касались плохо контролируемого коммерческого кредитования, а не ипотечного кредитования (в Испании в отличие от докризисной Америки субстандартные займы не предоставлялись). Фактически в Испании действуют одни из самых обременительных условий выдачи ипотеки в мире: некоторые домовладельцы, отказавшиеся платить по ипотеке, могут потерять свой дом и остаться должны банку по данному кредиту! В Испании случилось следующее: немецкие банки в поисках лучшего дохода по своим инвестициям влили в страну огромное количество капитала. Эти деньги пошли на спекуляции на испанском рынке недвижимости и спровоцировали всплеск ненужного строительства новых зданий, который просто толкал и толкал цены вверх. Конечно, когда разразился финансовый кризис, потоки капитала иссякли. Затем испанские власти, по сути, спасли своих собственных банкстеров, чтобы те могли выручить немецких банкстеров. Было бы лучше, если Испания повела бы себя как Исландия, позволив инвесторам, сделавшим неудачные ставки, потерять эти инвестиции. В конце концов, крупнейшим политическим прегрешением Испании стало спасение банков.
– Jay, Пенсильвания
Вопрос не в том, способствовала ли политика государства возникновению пузыря на рынке недвижимости в Испании. Вопрос в другом: кого следует наказывать за это? Проблемные кредиты давались в частном секторе, и ясно, что банки не проявляли должной осмотрительности.Так почему должна страдать вся страна?
– Andrew Zimmerman, Таиланд
Если вы не прибегаете во время спада к масштабному фискальному стимулированию, то вы поддерживаете экономию. Если потратите все доходы от налогов, полученные благодаря буму, порожденному притоком капиталов, и станете давать фискальные обещания, полагая, что бум продлится вечно, то вы ничего плохого не сделали. Если кто-то с вами не согласится, можете сказать: вы понесли убытки из-за сил, которые вам не подконтрольны.
– Без имени, Массачусетс
Дарья Гармоненко