Андрей Мирошкин
Даже когда близ Кремля погибают школьники, в дело наверняка замешана политика┘
Александр Родченко. Кропоткинская набережная. Фото 1927 г. Из книги «Александр Родченко. Фотография – искусство». М., 2006
Александр Терехов. Каменный мост: Роман. – М.: АСТ, 2009. – 832 с.
Это, на мой взгляд, один из самых сильных, странных и тревожащих романов нынешнего года. Свидетельством тому – уже развернувшиеся вокруг этого сочинения споры в СМИ и ЖЖ, место в списке финалистов «Большой книги» и создавшаяся атмосфера чего-то необычного, особенного. Присяжные рецензенты, привыкшие к «форматным» произведениям, останавливаются перед фолиантом Терехова как перед чем-то диковинным и страшноватым. Вещь эта, действительно, сделана «не по правилам». Автор словно бы обнажает изъяны, выставляет на всеобщее обозрение свою «кухню», черновой материал. В других ситуациях это вогнало бы читателя (даже критика) в скуку. Но в случае Терехова это – работает. Держит ткань повествования – шершавую, грубоватую, но прочную и внятную. Исходные данные фабулы «Каменного моста» хорошо известны из исторических и мемуарных книг. 3 июня 1943 года в самом центре Москвы, буквально под окнами Дома правительства, на ступенях Большого Каменного моста, разыгралась трагедия. Погибли двое подростков-одноклассников, дети высокопоставленных советских деятелей – сын наркома авиапромышленности Володя Шахурин и дочь посла в Мексике Нина Уманская. По официальной версии, Володя, влюбленный в Нину, уговаривал ее остаться в Москве, не улетать в Мексику, а когда уговорить не сумел, застрелил девушку и себя из «случайно» оказавшегося при нем пистолета. Версия эта кочует из одной книжки в другую, и даже если кто-то пробовал в ней усомниться, то мгновенно отступал перед встающей перед ним стеной тайн. Следственное дело сразу засекретили, а родственники и знакомые не очень-то охотно распространялись об известных им подробностях этой драмы. Убийство и самоубийство, да еще вблизи стен Кремля, да в самый разгар войны, да еще и дети «непростых» родителей┘ Запутанная история, в общем. Ее предпочитали не трогать, никто не решался ворошить темное прошлое.
Журналист и прозаик Александр Терехов решился. Однако где в его книге исторический факт, а где художественный вымысел – понять трудно, а пожалуй, и невозможно. Издание снабжено своеобразным страховочным талоном: «За достоверность фактов и документов, а также интерпретацию реальных событий, изображенных в романе, несет ответственность автор». А какой с романиста спрос? Только по части художественной правды, но никак не исторической.
Герой романа, говоря коротко, – частный сыщик. Работа его осложнена тем, что распутывает он дело 60-летней давности. Правда, не один, а в пестрой компании. Технология ведения следствия – причудливый гибрид: журналистское «скандально-криминальное» расследование, работа «классического» советского контрразведчика и будни частного детектива времен тотальной коррупции. Подкуп свидетелей и должностных лиц раскрывает перед «опергруппой» двери, более полувека прочно державшиеся на замках. Уже само прикосновение к «делу Шахурина и Уманской» ставит перед сыщиком уйму вопросов. Точно ли Володя произвел оба выстрела? Куда исчез пистолет? Кто видел трупы? Был ли с ними на мосту третий? (Это не считая стандартных в криминалистике вопросов – «кому выгодно?» и «в чем причины?») Сплошная неизвестность, повсюду фигуры умолчания. Даже профану понятно, что рядом с детьми наркома и дипломата на Каменном мосту вполне мог оказаться кто-то третий – из семьи рангом повыше и поближе к трону вождя┘
Как бы там ни обстояло дело с подлинностью документов, сама кропотливая проработка фактуры 1940-х годов внушает немалое уважение. Сквозь контурный рисунок следствия просвечивают бытовые, политические реалии; скрупулезно показана атмосфера элитных советских семей; есть подробнейшие экскурсы об истории строительства Большого Каменного моста и интригах сталинской дипломатии в Северной Америке. Некоторые боковые сюжеты кажутся излишними, затянувшимися. Но это – не отвал пустой породы, как выяснится в конце, а живая плоть и строительный материал «дела». На память приходит только одна знаменитая книга, в которой будничный труд рядового сыщика был бы показан с такой же физиологической достоверностью – это «Момент истины» Богомолова. А созданное советскими VIP-подростками в военной Москве тайное общество фашистского типа неожиданно сближает сочинение Терехова с другой «неканонической» (и также очень сильной) книгой из времен Великой Отечественной – романом Андрея Тургенева «Спать и верить». Впрочем, совпадениям и реминисценциям «Каменного моста» можно было бы посвятить отдельную статью. Герой Терехова – странный, нервный, «мерцающий» персонаж. Расследование его – в отличие от стандартных милицейских «дел» – имеет метафизическую природу. Характерно, что видимых корыстных целей тереховские детективы не преследуют. Ими движет, говоря пафосно, жажда исторической правды. Кстати, шокировавшие многих сцены порнографических досугов героя – не дань «растленному веку», а метафора грязного, неблагодарного, анонимного труда по распутыванию чужих семейных тайн. Кровавых, неприятных тайн. Но кто-то же должен, хотя бы спустя многие десятилетия, стряхивать пыль с официальных версий и предлагать альтернативные варианты реальности. «Каменный мост» – словно черно-белое кино, жестокий «нуар» в декорациях сталинского ампира. Роман современный, но опрокинутый своим сюжетом в прошлое, полное мрачных загадок. Детектив, разъедающий каноны жанра и высвечивающий за ними что-то очень важное и глубокое.
