0
2545
Газета Проза, периодика Печатная версия

02.12.2020 20:30:00

Заколдованное место

Есть ли пределы реализма в литературе

Тэги: проза, крым, набоков, газданов, чехов, гражданская война, великая отечественная война, депортация, натурализм, лазурный берег, пруст, дагестан, белоруссия, якутия


проза, крым, набоков, газданов, чехов, гражданская война, великая отечественная война, депортация, натурализм, лазурный берег, пруст, дагестан, белоруссия, якутия Крым может занять в нашем сознании место русского Лазурного Берега. Фото Андрея Щербака-Жукова

Частные коллекции хороши тем, что не подчиняются музейным – научным или авангардистским – концепциям. Книга Екатерины Блынской – именно такая коллекция впечатлений, экспонаты которой связаны лишь волей автора. Повесть «Вьюн над водой» – о дореволюционной России, двойная романтическая история. Влияния – конечно, Пруст, Набоков, Газданов, немножко Чехов. Одинокий миллионщик приезжает в Крым с тяжело больной дочерью-подростком, оба влюбляются не в тех, кого нужно, мчатся извозчики, жеманничают девицы полусвета, и каждый оказывается не тем, кем представлялся.

Другое впечатление – «Зубы»: о Гражданской войне и юном красноармейце, который регулярно расстреливает заложников и выбивает золотые зубы. Здесь поражает не столько контраст с «Вьюном…», сколько ужас от осознания того, насколько быстро человек превращается в животное. «Цумбайшпиль» – о депортации немцев из Крыма за Урал, почти все замерзли и погибли. На ум приходит «Зулейха открывает глаза» Гузели Яхиной, но Екатерина Блынская гораздо жестче. «Пауль заплакал, как девочка. Мне стало стыдно, я ударил его в лоб кулаком, но Пауль вдруг задышал, как заезженный лошак, и, выпучив глаза, скакнул на меня. Он целился куснуть меня, чтоб оторвать кусок мяса, но отец его пнул и сам упал от слабости». Пауль – младший братишка героя-рассказчика. Повесть «Чертова балка» – впечатление медсестры о Великой Отечественной, о севастопольских катакомбах. Немецкий снайпер методично отстреливал тех, кто пытался пробраться за водой, но зазевался. Его поймали и после определенной медицинской манипуляции насильно поили шампанским, пока не разорвало; вина было в избытке, не успели эвакуировать или уничтожить. Этот чрезмерно жесткий физиологизм поначалу шокирует, вызывает вопрос, есть ли пределы реализма в литературе, но становится очевидным, что наряду с примерами человечности он оправдан замыслом.

45-13-11250.jpg
Екатерина Блынская. Крымская
колыбель.– М.: Вест-Консалтинг,
2020. – 236 с.
Насколько чиста и прозрачна, остроумна повесть «Вьюн над водой», настолько же ужасают подробности Гражданской и Великой Отечественной. Видно, что автор не стремится эпатировать чернухой, а рассказывает, как было. И здесь встает вопрос истинности и ценности – всегда ли безоговорочно ценно то, что подлинно? Литература все же не рынок антиквариата. Однако приходится признать, что, да, ценно, но не в смысле эстетики или прекрасного. Крым может занять в нашем сознании место русского Лазурного Берега, осененного аллегорией и апофеозом знамен доблести, клинков и барабанов. Между тем это место затопления русских кораблей, в основном старых и небоеспособных, однако само это действо произвело весьма тягостное впечатление. Место тайного предсмертного разговора императора Александра III с сыном Николаем. Есть у нас подобные места: Дагестан в романе Алисы Ганиевой «Праздничная гора», Западная Белоруссия в эпопее Михаила Попова «На кресах всходних», окраины Якутии в книге Леонида Юзефовича о Гражданской войне «Зимняя дорога» …У Юзефовича оборонявшиеся в якутском селе белые положили на бруствер для усиления защиты замерзшее тело старого колчаковского фельдфебеля, как был, с протянутой рукой, и ветер треплет седую бороду. Екатерина Блынская намного жестче. Конечно, жить только мистикой ни к чему, но и пребывать в плену благостных иллюзий тоже неполезно.

Стиль писательницы весьма уверенный, она демонстрирует точную, прямо чеховскую стилизацию дореволюционной речи, достоверный психологизм поведения героев любой эпохи, выписаны диалоги, характеризующие говорящих. Тексты выстроены в целом хронологически, кое-где уходят в мистику, но в меру и уместно. Значит, Екатерина Блынская знает что делает. И никакого кипения страстей, литературных провокаций – чистая современная психологическая проза. От этого-то и становится страшновато.

Книга посвящена учителю Екатерины Блынской, преподавателю Литературного института имени Горького Алексею Константиновичу Антонову.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Константин Ремчуков. 20 лет назад Генассамблея ООН совершила ошибку, которую нужно срочно исправлять

Константин Ремчуков. 20 лет назад Генассамблея ООН совершила ошибку, которую нужно срочно исправлять

Константин Ремчуков

Принцип ответственности защищать (Responsibility to Protect – R2P) разрушает международно-правовую определенность и актуальное мироустройство

0
2167
Повстанцы в Колумбии набирают силу

Повстанцы в Колумбии набирают силу

Надежда Мельникова

Меры президента Густаво Петро, направленные на установление мира в стране, сделали ситуацию только хуже

0
2310
В вечность устремлены все, но с неодинаковым результатом

В вечность устремлены все, но с неодинаковым результатом

Арсений Анненков

Об источниках стойкости и сути предательства в повести Василя Быкова «Сотников»

0
4627
Взнос

Взнос

Александр Хорт

Навеяно повестью Гоголя с похожим названием

0
2186

Другие новости