Исподний мир

ПОНЯТИЕ "фэнтези" определяется не только сюжетом, а еще и стилем. Причем неизвестно, чем в большей степени. Географические названия, имена народностей - все подчинено неписаному, но строгому закону.

Есть в наборе стилистических правил фэнтези и правила для написания как бы "русского романа". К содержанию это отношения не имеет, а имеет к языку. Это такой квазисолженицынский язык, а то и пародийный язык "деревенской прозы", в котором рыскают по страницам странные слова, что напоминают славянизмы, - все эти "индо взопрели озимые". "Вотще" и "ныне", "нешто" и "пошто".

В книге, о которой идет речь, - все это в полном объеме. Здесь - "Славились вельхи допережь всего искусными своими кузнецами", "На что им лжу молвить?" и другие фразы "Травень-острова" иллюстрируют забавный процесс языкового заимствования. "┘Зорко, улучив миг, схватил Брессаха левой рукою за кисть его десницы, державшей клинок, и своим мечом нанес ему удар по левой кисти┘". Руки мешаются с десницами, причем к Древней Руси сюжет, понятное дело, никакого отношения не имеет.

Вот герой спасает барышню, вытаскивает ее из пропасти. Причем автор слова в простоте не скажет, герой справляется не с тяжестью, а с "тяготой". И вот - "Наконец Зорко справился с тяготой, и Иттрун очутилась, как и должно было ей, в этом мире, а не на грани с исподним". Эх, хорошо, ай да лучше не скажешь. Страшен исподний мир.

Так же хорошо загонять глагол на последнее место в предложении - "Мама мыла раму" - "Раму мама мыла" - все как-то величественнее получается.

Автор использует еще один прием - время от времени герои обращаются друг к другу по отчеству: " - Благодарствую, Иттрун Хальфдировна, - поклонился он сегванке". Интересно, каково было отчество Бильбо Бэггинса? А вот каково - Бангович. Бэггинс Бильбо Бангович. Вот как.

Но это к слову.

Что касается географических названий, то в этой книге мне на слух больше всего понравился остров Мономатана.

А сюжета нет. Легко написать несколько сцен, легко пнуть героя в зад, отправляя его в странствие, да только законы литературы никуда не деваются.

Беда большинства романов русской фэнтези - это восторг автора по поводу восточного орнамента, подобного придуманному Остапом Бендером для ленивых журналистов. Этот восторг и самодостаточная радость от описания меча и щита гасят интерес к книге. Текст превращается в эзотерическую радость. То есть радость для людей, что испытывают экстаз от одной надписи на обложке - "фэнтези".

Причем я не выдаю себя за ревнителя чистоты жанра, можно все, но взялся за гуж... Взялся за стилизацию, начал писать на таком языке - отвечай за последствия.

А взялся за жесткий канон фэнтези - поддерживай фантастический сюжет на уровне, помни о том, что странствия героя обычно в литературе подчинены какой-то идее. Классик жанра читался с увлечением, даже если тома странствий хоббита были разрозненными. Впрочем, долой менторский тон, больше фэнтези, хорошей и разной. Да вот беда, претензии эти типовые, к типовым книгам.

В этой, на обложке которой большими буквами написано "Мир Волкодава", а пониже совсем маленькими - "Травень-остров", все просто виднее.