Точка сингулярности

Ант Скаландис. Причастных убивают дважды. - М.: Вече, 2002, 430 с.; Ант Скаландис. Причастные. Скрытая угроза. - М.: Вече, 2002, 430 с.; Ант Скаландис. Миссия Причастных. - М.: Вече, 2002, 430 с.

Есть такое явление в массовой литературе - сага-боевик, который живет по своим законам, будто сложное химическое соединение. Сюжеты боевика перемешиваются с элементами фантастики (так, например, у Доценко в знаменитой саге о Бешеном, откуда ни возьмись лезут в текст космические силы. У Головачева, наоборот, в сложном эзотерическом растворе растут кристаллы схваток и поединков. Эта химия интересна с точки зрения теории массовой культуры, но куда менее - потребителю масскульта.

Ант Скаландис идет по пути, который описан первым, - собственно фантастического элемента в его серии романов о Причастных мало. Ну, обладает один из героев странным свойством, выпив рюмку спиртного, крушить все и вся, приобретает страшную силу - так с кем не бывает. Ну, есть у других героев свойство предвидеть опасность. Случается.

Однако есть у Скаландиса идея о точке сингулярности, попав в которую нужные люди получают сокровенное знание, исполняются их желания. Автор романов - человек чрезвычайно химически образованный, а обычному читателю нужно объяснить, что среди прочих определений точки сингулярности есть и химическое. Лет сто назад химики столкнулись с проблемой согласования химической диаграммы диссоциированных и недиссоциированных соединений. В первом случае на диаграмме - одна кривая, а во втором - две. Придумали, что можно считать две кривых, образующих угол, одной (ее отрезки можно продолжить и соединить в виде петли для наглядности). Точка становится особой - двойной узловой точкой. Вот вам внизу даже рисунок.

Словосочетание это, красивое и загадочное пустилось гулять в художественной литературе. Только есть в нем (с той, с химической точки зрения) одна особенность - вообще-то никакой петли не надо, она не является геометрически необходимой, поскольку геометрия позволяет считать две кривые за одну - более высокого порядка.

Но не надо пугать читателя терминами. Тем более в эпопее Скаландиса эта точка мало воздействует на сюжет. Это нормальное приключенческое повествование, в котором десятки людей стреляют друг в друга, штурмуют на танках загородные виллы в России, носятся с пластиковой взрывчаткой по Германии, взлетают на воздух дома, повсюду валяются трупы.

Но настоящая фантастика рядом. Скаландис рассказывает о людях, решивших создать интернациональную спецслужбу. Спецслужба эта не подчиняется никому - ни ООН, ни Наместнику Святого престола. И главная ее особенность в том, что состоит она из Честных и Хороших людей. Вот где фантастика, а вовсе не в существовании инопланетян или сыра, годного для бутербродов.

Ведь абсолютно все службы специального назначения создавались именно так - в целях объединения Честных и Порядочных, для насаждения Добра и Справедливости, Безопасности и Спокойствия. Все эти организации чрезвычайно полюбили заглавные буквы и по ним только и известны обывателю. А воз (и мир) поныне там. Ничего в нем не изменилось с добром и справедливостью - они все также начинаются со строчных букв.

На голову персонажей Скаландиса, кстати, в какой-то момент сваливается замечательное предсказание тибетского мудреца: "Конец света наступит в точности, как предсказано, - в ночь с тридцать первого декабря двухтысячного года на первое января две тысячи первого, но никто, ни один человек в мире, не заметит этого, и люди продолжат жить на Земле как ни в чем не бывало".

Пути героев извилисты, как траектории частиц в хитроумном растворе, их броуновское мельтешение наполняет все три книги, и очевидно, что запаса кинетической энергии хватит еще на несколько. Скаландис при этом сделал все книги практически автономными друг от друга. Свары спецслужб в них запутанны, их химия сложнее, чем булькающее варево на коммунальной кухне. Они круче, чем теория вековой давности о точке сингулярности. И один из героев справедливо замечает: "Нормальный разговор кончился, началась какая-то чудовищная мистика, и я сам не знал, чего мне хочется больше: то ли напиться и снова трахаться с Вербой, то ли все-таки напрячься, сосредоточиться и попробовать понять все до конца".