Валентин Ставицкий
Елена Перехвальская. Русские пиджины. – СПб.: Алетейя, 2008. – 364 с.
Кому из советских читателей не было известно из переводных романов про коварных креолов и прекрасных креолок? Про потомков испанских и португальских завоевателей в Латинской Америке; негров-рабов на островах Вест-Индии Бразилии; русских охотников-промысловиков на Аляске и Алеутских островах?
А из монографии Елены Перехвальской нынешние читатели узнают, что в такой серьезной науке, как языкознание, появилась самостоятельная область под названием «креолистика», изучающая теорию языковых контактов. Креольские языки характеризуются наличием собственного коллектива исконных носителей, для которых этот язык является родным.
Но креольские языки развиваются, оказывается, из пинджинов – примитивных языков (словарный запас обычно не превышает 1500 слов), не имеющих коллектива исконных носителей. Пиджины возникают в условиях так называемых экстремальных языковых контактов, когда двум или нескольким группам людей необходимо договориться о чем-либо конкретном. Важно, что целью обеих контактирующих групп является не изучение языка друг друга, а установление взаимопонимания. Слово «пиджин», по-видимому, восходит к английскому слову business («дело») в китайском произношении.
 Целью контактирующих групп является не изучение языка друг друга, а установление взаимопонимания... Хоан Миро. Два персонажа |
Русские пиджины возникли в процессе обслуживания сферы торговли, обмена, сбора ясачного налога, а не принудительного труда на плантациях, куда из разных стран свозились люди, не имевшие общего языка. Все это делает русские пиджины чрезвычайно интересным объектом для креолистики. По-настоящему в мировой научный оборот введен только русско-норвежский пиджин, или руссенорск, и таймырский пиджин, или говорка. Если автор предложенной монографии ставила перед собой цель восполнить упомянутый пробел в креолистике, то она с успехом ее выполнила, уделив основное внимание сибирским пиджинам ХVIII–ХХ веков на территориях, поэтапно присоединяемых к России! Пытливого читателя весьма нелегкого текста ждет огромная радость постижения очередного открытия в языкознании. Усилия читателя весьма облегчаются тем, что монография снабжена списком сокращений и условных обозначений, большим словарем сибирского пиджина в алфавитном порядке и обширным перечнем использованной литературы.
Невольно хочется узнать, к чему, например, отнесла бы автор монографии вот такое словосочетание, давным-давно встреченное мною в всесоюзной здравнице «Иссык-Куль» в Киргизской ССР. В сельском магазине села Бозтери в витрине на подносе лежала свиная голова с ценником русскими буквами: «Свиное литцо – 2 руб. кг». Что это пиджин или яркий образец искажения киргизами русского языка? Четких правил для отделения одного от другого в предложенной читателям монографии, к сожалению, нет.
