Валентин Ставицкий
Алексей Шкваров. Проклятие рода. – СПб.: Алетейя, 2010 – 264 с.
По незатейливости сюжета и простоте его изложения настоящую книгу можно смело адресовать не взрослым людям, а детям среднего и старшего школьного возраста, хотя после ее прочтения ребята не пополнят, к сожалению, свой багаж знаний по истории государства Российского первой трети XVI века и его ближайших соседей: Литвы, Польши, Финляндии и Швеции.
Великие князья московские, бояре, священники, купцы и холопы вкупе с королем шведским, наместником, стражниками, монахами из доминиканцев и францисканцев изъясняются сухим газетным языком. На всех страницах этого предложенного читателям «сказа» не нашлось места ни для одной национальной пословицы или поговорки, крылатой фразы, меткого выражения.
Алексей Шкваров незаслуженно приписал митрополиту Московскому и всея Руси Зосиме авторство концепции «Москва – третий Рим, а четвертому не бывать», которую на самом деле изложил великому князю Московскому и всея Руси Василию III старец Псковского Елизарова монастыря Филофей в письме об искоренении в «святом великом княжестве блуда содомского». А уж описание тайного рождения сына Георгия в келье Суздальского монастыря беременной монашкой Софией (в миру – Соломонией Сабуровой, первой женой Василия III) не выдерживает никакой критики. Автор не пишет: куда чреватая инокиня дела околоплодные воды? Как роженица скрыла от настоятельницы монастыря обильное кровотечение после отхода последа? Это тайна великая есть!
Не менее чудесным образом 19-летняя служанка Соломонии по имени Любава проникает в строгую женскую обитель и тайно увозит младенца Георгия из Суздаля в Великий Новгород. Там девушка меняет вероисповедание, венчается со старым шведом в лютеранской церкви, чтобы тот усыновил младенца под именем Бенгт. Через несколько лет молодая вдова переселяется из Святой Руси в Швецию на постоянное местожительство. При этом она умудрилась перевезти по суше и по морю останки своего фиктивного супруга из Великого Новгорода в Скандинавию, несмотря на бушующие тогда в Европе эпидемии чумы и холеры, дабы похоронить покойника на родине. Естественно, что при ней неотлучно находится и сын великой княгини Соломонии, лютеранин. Уверен, что российские историки Н.М.Карамзин, Н.И.Костомаров и иже с ними закашлялись бы на том свете, узнай они, что сводной брат Ивана Грозного, будущий атаман Кудеяр, жил в Швеции и именовался Бенгтом.
 Пролить свет удается не каждому... Фото Левона Осепяна |
Но самой веской уликой преступной небрежности писателя является мифическая столовая вилка из серебра на королевской свадьбе Густава Эриксона в Стокгольме в 1530 году. «Ею немецкая принцесса лишь ковыряла для вида в кушаньях, что менялись перед ней», – сообщает своим читателям исказитель истории. Господину Шкварову, вероятно, неизвестно, что первое изображение этого столового прибора в европейских книгах появилось лишь в 1570 году, когда вышел из печати труд повара Бартоломео Скаппи «Секреты кухни папы Пия V».
В Англии вилка появилась в начале XVII века, но она там долго еще вызывала насмешки. Бен Джонсон издевательски пишет, что итальянцам, видно, жаль салфеток. Среди офицеров британского флота пользование вилкой вплоть до ХХ века считалось признаком недопустимой для мужчин изнеженности. В Германии сей прибор попал на праздничные столы лишь в середине XVIII столетия, к викингам – еще позднее. Поэтому немецкая принцесса ну никак не могла на своей свадьбе в тот год держать в руке этот столовый прибор.
