0
3041
Газета Non-fiction Печатная версия

22.02.2018 00:01:00

Парадокс исторической рефлексии

О чем можно написать в учебнике истории, а о чем только в историческом романе

Тэги: история, россия, белоруссия, польша, помещики, крестьяне, национализм, река амур, гитлер, николай i


Наша страна не обижена историческими и литературными памятниками, и все же с историческими концепциями прямая беда. Единой точки зрения на развитие русского Средневековья до сих пор не существует. Даже по отношению к истории XVIII–XIX веков, которая, казалось бы, хорошо задокументирована и изучена, мы вынуждены констатировать методологическую растерянность. Советский период еще и приблизительно не осмыслен – слишком свежи драматические переживания, живы многие участники событий, отсюда вытекает крайняя поляризация выводов. Как жили, что чувствовали конкретные люди в сельской местности Западной Белоруссии, переходившей из Российской империи через Польшу и гитлеровскую оккупацию, помещики и крестьяне, которым и дела не было до белорусских националистов, никакая монография не расскажет, об этом – в романе Михаила Попова «На кресах всходних». О том, что Невельской занял устье Амура тайно от могущественных российских элит при мнимом неведении императора Николая I в школьном учебнике не напишешь – а в романе можно, и Андрей Геласимов написал. Художественная литература не может, даже если бы и захотела, взвалить на себя ношу научной. Но делать обоснованные исторические выводы – может, дополняя художественные задачи познавательными и расширяя научные горизонты.

Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Шел до тех пор, пока не был ранен

Шел до тех пор, пока не был ранен

Арсений Анненков

К 60-летию публикации повести Виктора Курочкина «На войне как на войне»

0
217
Наши сдали Ляоян

Наши сдали Ляоян

Максим Артемьев

Александр Тиняков как человек и персонаж Романа Сенчина

0
74
Робинзон против Гулливера

Робинзон против Гулливера

Игорь Шумейко

Несгибаемость Даниэля Дефо привела его к тому, что он три дня стоял у позорного столба «с бумагой в руке, удостоверяющей его преступление»

0
126
Был похоронен живой и закрыт в гробу

Был похоронен живой и закрыт в гробу

Максим Артемьев

Лев Толстой и Федор Достоевский: Кавказ против Сибири

0
223

Другие новости