Время застыло у ног

Сергей Миронов. На берегу большой страны: Балтийские стихи. – Волгоград: Перископ-Волга, 2024. – 132 с.

На полуострове балтийском,

Где зимним холодом волны

Песок омыт, и где‑то близко,

За перелеском, за холмом,

Видны наброски госграницы,

И, отгоняя хмарь крылом,

Летят мятежным 

клином птицы,

И вслед за ними рвется мол,

В ущелье моря уходящий,

И ты пред морем чист и гол,

Стоишь над буной, 

  дышишь чаще,

А за тобой – гудящий лес,

И эти вечные вопросы,

В которых – тайна до небес,

И черных пятен мокнет 

 россыпь.

Этим стихотворением открывается четвертая поэтическая книга Сергея Миронова «На берегу большой страны». Миронов совмещает конкретику словесной живописи с метафизикой. Он хочет осмыслить все. От любовных переживаний до сущности пейзажа. Родной для него Калининград – это не просто город, это сгусток истории, его много в стихах Миронова:

Веером ветры сметут

Пыль с опустевших проспектов.

Выйдешь к каштанам в цвету.

Ночь. Остров Канта. 

Прожектор.

Время застыло у ног

Оттиском в старой брусчатке.

Сумерек главный итог –

Несколько строчек в тетрадке.

Душа добывает строчки самыми разными способами. Янтарный Калининград, слезы древней царевны, поэт творит свои янтари. Останавливает мгновенья. И вибрирует на онтологическом ветру:

Небо над городом серое-­серое.

В лужах чернеет гранит.

Мантру читаешь 

и все еще веруешь

В то, что твой разум не спит.

Сердце безропотно, 

чувства отточены.

Взгляд выше крыш устремлен.

Вечером тихим на Прегель 

   заскочим мы.

Вечер туманами полн…

Геометрия пространства важна для поэта:

Пустота – невесомое чувство.

Неразбуженный город вокруг.

Заштрихован чернилами густо

К пробуждению пеший 

маршрут.

Черный куб, квадратичные

 тени

Опрощенных деревьев не спят.

В глубине непонятных 

 строений

Клубы дыма, обугленный чад.

Поэт мрачен. Но это не отчаяние. Вот стихотворение из первой книги Миронова «Отзвук летней непогоды» (2023):

На крышах утренних домов,

Где ворох листьев прошлогодних

Развеян топотом ветров,

Где в желобах еще холодных

Стоит невзрачная вода,

И с чердака летучей мышью,

Скользя по тряским проводам,

Несется дрожь земли 

 неслышно…

Сергей Миронов. Графит. – Волгоград: Перископ-Волга, 2024. – 192 с.

Расскажи мне нескучную сказку

С непредвиденным страшным

концом.

День напялил угрюмую маску,

Ходит следом за мной подлецом,

Добродушным знакомым 

  петляет,

Руку жмет, тянет в реку 

с моста.

А хотелось бы с птичьею 

  стаей

Над рекой на заре полетать…

Его следующая книга «Межсезонье» (2023) продолжила эту своеобразную поэтическую панораму:

Бетонной лентой мол уходит

В разрез изогнутой волны.

Балтийский бриз не всем угоден,

Не всем края зимы видны,

Но ты знаком с водой 

бурлящей

По обе стороны мостков.

Попутный ветер тебя стащит

В объятья бурых валунов.

Вода и ветер, две важнейшие стихии. И одиночество:

Сосновый лес шумит в округе,

Безмолвен вымерший курорт.

Ты замкнут здесь в дождливом

круге.

Как неразгаданный 

кроссворд…

Кроссворд можно разгадать, с одиночеством сложнее. Ветер – частый гость в стихах Миронова. Ветер, разумеется, балтийский:

Не словом единым, 

 а ветром сырым

Живешь на откосе 

 у самого моря.

Наносит тот ветер 

 спасительный грим

На ветви деревьев в бушующей хвори.

И вот еще одна его книга, «Графит». Графит – сухое и жесткое слово. Так называется третий сборник Миронова.

Ни оникс, ни яшма, ни то, 

что блестит

Под тонким лучом 

на запястье –

Прерывистый контур 

рождает графит

На плотной бумаге 

в ненастье.

Шуршит карандаш 

 по рельефным слоям –

Так листья скользят 

 по асфальту.

Штрихуешь тот контур, 

 чернеет земля.

Рука твоя тверже базальта.

Жесткость бывает полезна. Но в стихах много и растительности. 

Вспомни, как все это было.

Если не вспомнишь, добавь

В реку густые чернила,

Тени – в массивы дубрав.

Светлый найди перелесок

За косогором крутым.

Ландышей бурные всплески

Воздухом дышат морским.

Ландыши. И снова ветер.

На всё воля ветра, 

солнца воля на всё,

И промыслом божьим

 скреплен день грядущий.

Плывет над землей 

королевский осетр

В едва различимые райские 

     пущи.

Миронов стремится организовать свой собственный рай – поэтический.

Петляет пыльная дорога,

Летят лохмотья облаков

Из-под колес на грунт убогий,

И где-то в поле далеко

Ковер люпинов фиолетов,

Широк звенящий горизонт.

Раскрыло вкрадчивое лето

Над бездорожьем тонкий зонт.

Четыре поэтические книги. Четыре панорамы поэтической жизни. Словесный сад, вдумчиво возделываемый поэтом.