"Меня абсолютно не прельщает власть"

- Они достигают поставленных целей. Но думаю, что к ним приходит понимание: для сильной России нужны сплоченность, согласие, единое правовое или финансовое поле, но это не означает, что должны ослабевать регионы. Из слабых регионов не составить сильной России. Из Центра добиться решения проблем на местах в России невозможно. Откуда возникают клише, что самостоятельность региона разрушает Россию? Если я не задаю много вопросов Центру, Россия от этого только приобретает.

- Я бы не хотел связывать самостоятельность регионов с Советом Федерации. Принцип его формирования из представителей регионов, записанный в Конституции, однозначно правильный. Уходят губернаторы, у которых истек срок, и назначают вместо себя людей, среди которых немало столичных. Оправдается ли такой подход формирования Совета Федерации - это, безусловно, вызывает вопросы.

- Всех утверждаем, потому что нет иной правовой базы. Считается, что они представляют интересы региона. Недавно президент Ингушетии Руслан Аушев предложил внести поправки в закон об изменении формирования Совета Федерации, запрещающие москвичам представлять интересы регионов. Мне кажется, что представительство с мест обязательно должно быть по сути. Другое дело, можно было бы утверждать кандидатуру, предложенную губернатором, через законодательное собрание региона. Но здесь еще много неопределенностей, которые требуют правовой оценки.

- Инициатива принадлежит президенту России. Проблема действительно давняя и болезненная, и просматривается желание с ней справиться. Земельная реформа - это крупный шаг в продвижении российских реформ. Без принятия пакета законов по этим проблемам на одной только пропаганде и дебатах мы не сможем интегрироваться в сообщество цивилизованных стран. Я даже думаю, что мы начали эту работу с определенным опозданием, и ее надо сделать в течение года.

- Вот уже несколько лет как мы в Татарстане приняли закон о земельной реформе и земельный кодекс. Он на сегодняшний день - самый радикальный. В нем зафиксировано право купли-продажи земли. И я убедился в том, что со времени принятия закона при самой последовательной работе требуется не менее 2-3 лет, чтобы земля стала товаром. На сегодня в Российской Федерации нет единого подхода к оценке качества земли, не говоря о ее стоимости. Вот уже три года в Татарстане мы тратим огромные средства на то, чтобы создать компьютерную документацию на все виды земель. Даже на небольшом участке свойства ее сильно разнятся и определяются многими параметрами. Наверное, нет другого товара, который бы требовал столь разносторонней комплексной оценки. На сегодняшний день мы практически закончили полную инвентаризацию и обладаем компьютерной базой данных, которая бы позволила найти участок по заданным параметрам. Там, где такая работа не проводилась, сделать землю товаром просто невозможно.

- Закон необходимо принять, и закон должен быть рамочным, то есть разрешительным и разъясняющим, как владеть формой собственности. Детализация остается регионам. Причем самая острая полемика разворачивается вокруг земель сельскохозяйственного значения. Но единых подходов в отношении земель городов и населенных пунктов на сегодня тоже нет. Скажем, правительство Москвы не разрешает продавать и покупать землю - только сдавать в аренду. Возможно, для столицы это и правильно.

- Этот вопрос становится слишком политизированным. Судя по словам главы аграрного комитета Совета Федерации Евгения Савченко, который курирует земельный вопрос в Госсовете, сторонники и противники приватизации земли в законодательных собраниях краев и областей разделились примерно поровну. Представители КПРФ более всего опасаются, что землю раскупят. У меня создается впечатление, что мы живем старыми иллюзиями о земельной реформе и пока еще плохо себе представляем вызовы времени, с которыми придется столкнуться. Скажем, в Татарстане, где принят закон о купле-продаже земли, очередей за покупкой земли, к сожалению, нет. Более-менее идут городские земли. А вот сельскохозяйственные пока не удается продавать даже по намного более низким ценам.

- В вопросе о земле все возможно регулировать - там нет особой опасности. Скажем, с помощью закона установить определенный порядок продажи, при котором преимущественное право приобретения земли имеют односельчане или члены одного и того же хозяйства, и только потом - сторонний покупатель. Если же покупателя нет, но есть желание избавиться от земли, то можно было бы продавать ее в государственный фонд. В Татарстане, к примеру, создан такой фонд земли. Туда же должны собираться земли, которые теряют хозяина и не имеют наследника. Из этого фонда государство может передать или продать землю на льготных условиях, скажем, молодым семьям.

Что касается опасений массового обнищания крестьян, отдающих свой пай за пол-литра водки, то я считаю, что у них-то и надо покупать. Это - не хозяева. Пусть лучше они работают на того землевладельца, который купит у него землю.

- Если на Госсовете большинство одобрит новую редакцию земельного кодекса, это намного увеличит шансы его прохождения через Госдуму. Роль Госсовета - достичь компромисса на уровне регионов и обеспечить совокупную точку зрения. Я даже предложил приглашать на заседания комиссии, которая сейчас организована от имени президиума Госсовета во главе с Евгением Савченко, противников либеральной земельной реформы - пусть они аргументируют свою позицию. Кстати, именно в таких регионах много заброшенных земель, которые не обрабатываются. Так за что мы цепляемся?

- На февральское заседание Госсовета вынесен вопрос разделения полномочий. Если мы не разберемся, то дальше проблем будет еще больше.

- Сергей Шойгу мог бы потушить пожар, и то не во всей стране. Какой бы он ни был работоспособный, на все чрезвычайные ситуации в стране его не хватит. Да и не это главное. У нас есть соответствующие формы власти, которые должны решать эти проблемы. А недовольство вызывает каждая погасшая лампочка, и справедливо. Если люди выбирают власть, то они хотят хотя бы элементарных условий жизни.

- Во времена Бориса Ельцина правительства менялись очень часто. На это были и объективные, и субъективные причины. В последние месяцы президентства он не был в состоянии вникать во все происходящее в стране и тем более не был способен возглавлять политические и экономические реформы.

Сегодня мы имеем энергичного президента, который находится в гуще событий, как внутренних, так и международных. Как президент своей республики я знаю, что если ты сам непосредственно занимаешься реформами, то приходится немало ответственности брать за свое правительство, которое ты назначал. И отказываться от него, с моей точки зрения, будет непросто. Согласен, что когда президент активно вовлечен в работу, он более объективно оценивает кадры. В нынешнем российском правительстве могут быть кадровые изменения. Но я считаю, что частая сменяемость всего правительства не будет оправдана ни с политической, ни с иной точки зрения. Сейчас для этого оснований нет.

- Это может быть инициировано прежде всего президентом. Но если даже произойдут определенные изменения, они не нарушат сложившейся стабильности. При активно работающем президенте по-другому быть не может.

- И "большой", и "малый" президент - и России, и республики - должны обязательно выступать гарантами для всех партий. Лишь бы у партий не было идеологии, нацеленной на свержение существующего строя, а в остальном люди вольны выбирать. По сути дела, через законы мы форсируем развитие партий, как общероссийских, так и региональных. Мы не должны формировать сознание самих партий, но должны создать необходимые условия. Как бы много мы ни говорили о значении партий и движений, до сих пор они остаются больше декоративными и не играют существенной роли в жизни общества. Практически на выборах избиратели пока голосуют за личность, а не за партию, не за ее идеи. Большую роль играют обстоятельства. И если вновь созданная партия за полтора месяца становится привлекательной для значительной части избирателей, то это скорее всего итог информационной работы, а не укоренившихся убеждений. И сейчас мы действительно пытаемся создать условия для осознанного формирования по-настоящему влиятельных партий.

- На самом деле почти на 4 миллиона жителей республики два десятка претендентов не так и много. Думаю, что после сбора подписей останется 6-7 человек, которые зарегистрируются в качестве кандидатов в президенты. Но, безусловно, расклад сил уже проявляется: в выборах участвуют два депутата Госдумы, активно собирают подписи три коммуниста. Что касается использования пиар-технологий, то для себя я не вижу такой необходимости. Важно, что все программы, которые я оглашал в последние годы президентства, не были пустыми обещаниями. Может, мы лишнего не говорили. Стараться быть более привлекательным, чем есть, я не привык, чтобы не было революции ожиданий. Но люди уже знают: все, что сказано президентом, выполнялось. Я бы хотел сохранить этот имидж.

- Мне - кардинально нет. У меня и так молодая, работоспособная команда.

- Да, конечно. У нас в правительстве Татарстана - молодые ребята. Но общий язык мы находим. Правда, иногда мне приходится быстро перестраиваться. Но проблемы смены поколений, как ни странно, у нас нет. Конфликт поколений происходит, когда люди боятся за завтрашний день. Я могу сейчас сказать, что никогда не боялся сильного окружения. Может, знаете почему - я не держусь за власть.

- Мое решение идти дальше - плод долгих размышлений. Я долго и открыто рассуждал, не уйти ли на отдых. Советовался со своим ближайшим окружением - с членами правительства, со столичным мэром. Все настаивают, чтобы я баллотировался. Время такое. Это - единое мнение.

- Не знаю. На самом деле у нас есть достаточно сильные ребята. Во многих регионах, как только начинаются выборы - сразу из ближайшего окружения президента выдвигаются конкуренты. Это - индикатор, что лидера нет. Поэтому сам факт, что в Татарстане никто из моего окружения не возражает, говорит о многом.