Юлия Петровская На днях мэр Москвы Юрий Лужков вновь вернулся к украинской теме. После того как в Киеве поутихли эмоции, вызванные майскими высказываниями Лужкова о том, что вопрос о государственной принадлежности Севастополя остался нерешенным, градоначальник вновь дал повод для полемики. В минувший вторник он призвал прекратить действие Договора о дружбе и сотрудничестве между Россией и Украиной по истечении его срока в 2009 году. В качестве аргумента Лужков привел вытеснение русского языка и российского фактора в целом. О возможности денонсации договора – в случае присоединения Украины к НАТО – говорилось и на слушаниях в Госдуме 4 июня. Напомню, что документ может автоматически продлеваться, если ни одна из сторон не заявит другой о желании прекратить его действие путем письменного уведомления не менее чем за шесть месяцев до истечения очередного десятилетнего периода.
По закону, мэры не обладают полномочиями в области внешней политики. Однако, несмотря на отсутствие таковых, Лужкову по сути удается придавать своим словам актуальную внешнеполитическую силу. Ведь его суждения никем не дезавуируются.
После заявления Лужкова МИД РФ не обнародовал своей позиции по вопросу о продлении/расторжении договора о дружбе. Не делалось этого и ранее, например, после слушаний в Госдуме. Едва ли такое молчание случайно или оправданно, если учитывать повышенный интерес общественности к теме российско-украинских отношений. При этом известно, что МИД РФ выступал с рекомендациями Кремлю, правительству и Совету безопасности воздерживаться от эмоциональных заявлений по чувствительным темам, поскольку это мешает ведению важных переговоров. Получается, что реальные власти не доводят подобные рекомендации до сведения отдельных политиков либо позволяют пренебрегать ими.
Российско-украинским договором предусмотрено, что стороны строят отношения на основе суверенного равенства, территориальной целостности, нерушимости границ, мирного урегулирования споров, неприменения силы или угрозы силой, включая экономические и иные способы давления, права народов свободно распоряжаться своей судьбой, невмешательства во внутренние дела и т.п. В договоре упомянуты практически все возможные области взаимодействия: от экономики, ВТС, космоса и ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС до социальной защиты, науки, культуры и восстановления прав депортированных народов.
Словом, это такой же всеохватный документ, как и иные договоры о дружбе, которые Россия имеет с целым рядом государств (разница лишь в содержании и глубине тех или иных положений). Аналогичные договоры Россия подписала и с некоторыми странами НАТО (Греция, Испания, Италия, Румыния, Болгария, Чехия). Однако об этом забывают борцы с «западной угрозой», призывающие изгнать Украину из списка дружественных стран лишь по причине пронатовской ориентации части ее элиты.
Что приобрела бы Россия, выйдя из договора с Украиной? И чем она рискует в этом случае? Как денонсация отразилась бы на сотрудничестве двух стран? Сам по себе отказ от продления срока действия документа не означает автоматического перехода к конфронтации. Те сферы сотрудничества, которые упомянуты в нем, могут развиваться на базе других соглашений. Для этого необходима лишь добрая воля сторон. В то же время не оправдались бы ожидания тех, кто полагает, что выход из договора о дружбе создаст правовой аргумент (по оценкам юристов-международников, на сегодняшний день таких аргументов нет) для предъявления требований по Севастополю. Ведь территориальная целостность и суверенитет Украины подтверждены и другими документами. Например, можно вспомнить о гарантиях, данных Украине, Россией, США и Великобританией за ее добровольный отказ от ядерного оружия.
Между тем выход из договора с Украиной мог бы повлечь негативные последствия для соглашения по Черноморскому флоту РФ, которое увязано с этим документом. Добиваясь ныне от Киева продления срока пребывания ЧФ РФ в Севастополе после 2017 года, было бы крайне непредусмотрительно дать украинской стороне подобный козырь и дополнительно осложнить переговоры.
Есть и другие риски. Алексей Богатуров, замдиректора Института международной безопасности, считает, что подписывать договор в его нынешнем виде было ошибкой, поскольку это облегчило Украине движение в сторону Запада и одновременно лишило Москву рычагов влияния в целом ряде вопросов. Однако, по мнению эксперта, ломать сложившуюся структуру было бы проигрышно для Москвы: поставив под сомнение государственность Украины, Россия оказалась бы в одиночестве. По словам Богатурова, сегодня ни Россия, ни Украина не готовы к подписанию нового договора, а значит, следует продлевать старый до тех пор, пока эта готовность не появится.
В свою очередь, Бахтияр Тузмухамедов, профессор международного права, отмечает, что «свое неудовольствие действиями украинских властей Москва может выражать при помощи механизмов, зафиксированных в договоре о дружбе, проводя соответствующие консультации, а также используя иные рычаги». По мнению эксперта, России следует опираться на Украину в тех областях, где это возможно, а не отторгать ее. В конце концов Киев способен уколоть Москву больнее, решившись на ускоренное вступление в НАТО или дополнительно ужесточив позицию по Черноморскому флоту.
Сложно поверить, что российские власти не осознают подобных рисков. Получается, целью разговоров о денонсации является лишь поддержание соседа в легком напряжении? Возможно. Однако и легкое напряжение может оказаться на руку тем украинским силам, которые выступают за ускоренное сближение с Западом и ограничение связей с Россией.
