Николай Гульбинский Одна из самых характерных черт современной российской действительности – чудовищный непрофессионализм во всех сферах деятельности, который уже никого не возмущает и даже не удивляет.
Вот шикарно изданная двумя престижными издательствами книга «Крупнейшие мировые аферы». У этого труда есть автор проекта, арт-директор, бильд-редактор, ответственный за выпуск, корректоры и еще множество людей, чей профессиональный долг – по крайней мере ознакомиться с текстом, который они выпускают в свет.
И что же? Из раздела, посвященного аферам времен Великой французской революции, мы с изумлением узнаем, что Робеспьер был казнен через «несколько месяцев» после 9 термидора «по решению Нового Конвента, который заявил о реставрации монархии».
Неужели никто из этого многочисленного редакционного коллектива не знаком с историей Великой французской революции хотя бы в объеме школьного курса и не знает, что Робеспьер был казнен не через несколько месяцев, а на следующий день после переворота 9 термидора, что монархия во Франции была восстановлена через 20 лет после казни Робеспьера и что сделал это вовсе не термидорианский Конвент? Неужели никому из этих «профессионалов» не пришло в голову заглянуть хотя бы в какое-нибудь справочное издание, пусть даже в Интернет? Неужели и сегодня они продолжают как ни в чем не бывало ходить на работу и готовить к изданию новые книги? И неужели эти уважаемые издательства, выпустившие в свет столь невероятный по своему невежеству опус, не попытались отозвать его, как это делают зарубежные автопредприятия, изготовившие автомобили с каким-нибудь дефектом?
С непрофессионализмом мы сталкиваемся ежедневно на самых различных уровнях. Вот продавец в газетном киоске мучительно пытается подсчитать на деревянных счетах суммарную стоимость десятка газет, которые перечислил покупатель. После третьей неудачной попытки он раздраженно машет рукой и изрекает: «Вам что, на работе делать нечего, кроме как газеты читать?»
Вот юная официантка в кафе приносит вместо заказанного бокала «Кьянти» рюмку рома «Бакарди» и в ответ на недовольство клиента заявляет: «Я в этом вашем алкоголе не разбираюсь, я вообще не пью!»
Вот другая наша юная соотечественница – гид в Гоа – на протяжении индивидуальной экскурсии по Панаджи увлеченно рассказывает туристу о своем молодом человеке, который ждет ее на Кипре, о том, как она писала реферат про Александра Македонского и о многом другом, но почему-то забывает показать множество достопримечательностей, в том числе – памятник аббату Фариа, а на вопрос о причинах такой забывчивости хлопает роскошными ресницами: «А кто это такой?»
Невольно закрадывается жуткая мысль: быть может, аналогичным уровнем профессионализма обладают и многие из тех, кто берется строить аквапарки, проводить хирургические операции, управлять кораблями, самолетами, крупными компаниями, электростанциями, министерствами и ведомствами?
«О том, что было близко, мы лучше умолчим», но, например, на моей памяти был у нас крупный государственный деятель – военный летчик по образованию, который, не задумываясь, согласился курировать сельское хозяйство. А был некий юный лейтенант запаса, который в одночасье стал полковником и чуть было не получил должность координатора всех российских спецслужб. Воистину, как говорил когда-то Н.В.Кукольник, прикажет государь быть акушером – буду акушером. И ведь становятся! Но страшно смотреть на «потомство», которое появляется при их участии!
Хуже всего, что профессионализм сегодня «не котируется». Молодые люди в вузах думают о чем угодно – что скажут сокурсники об их новой машине, пустят ли их в престижный ночной клуб, кто от кого ушел и к кому пришел, но только не о том, чтобы получить обширные и прочные знания и стать классными специалистами. А если кто и думает об этом, то такие студенты в глазах «крутой» молодежи – «ботаники», «отстой».
Да и к чему стараться? Сынки нашей «элиты» все как один уже в юности становятся видными банкирами и успешными предпринимателями, а остальным практически ничего не светит – хоть тут майку на себе рви, обнажая прелестную грудь, хоть в чучела оппозиционеров, обряженных в нацистскую форму, камнями кидайся, хоть «неправильные» книги публично в унитаз спускай, хоть британскому послу спать не давай - все тщетно. Странно только, что подобные действия представляются кому-то востребованными.
Стремительной девальвации профессионализма во многом способствует та необыкновенная легкость, с которой наши «государственные люди», ни дня не просидевшие в архиве, библиотеке, лаборатории, становятся кандидатами и докторами наук. Неужели они не понимают, насколько это опасно? Не ровен час – встретится им настоящий специалист в области «их» научных знаний и спросит их мнение по тому или иному поводу. То-то будет конфуз! Характерно, кстати, что у многих из этих псевдоученых стремление к приобретению научных «регалий» сочетается с глубочайшим презрением к интеллектуальному труду по принципу: «Если ты такой умный, почему же ты такой бедный?» Понятно ведь, куда, с точки зрения нашей «элиты», следует идти тому, у кого нет миллиарда долларов.
Всеобщую депрофессионализацию весьма емко отразил термин «офисный планктон» – это люди, лихорадочно печатающие и носящие туда-сюда какие-то бумаги, увлеченные перманентными склоками и интригами, но в сущности ничего делать не умеющие и не желающие.
К громадному количеству отечественных «ответственных работников» полностью приложимы слова, сказанные Коровьевым в адрес Степы Лиходеева: «Пьянствуют, вступают в связи с женщинами, используя свое положение, ни черта не делают, да и делать ничего не могут, потому что ничего не смыслят в том, что им поручено. Начальству втирают очки!»
Торжествующий непрофессионализм во всех сферах делает призрачной надежду на модернизацию, равно как и на то, что Россия когда-нибудь займет достойное место в мировом разделении труда. Ведь на Западе человек уже со студенческих лет понимает: от того, насколько он овладеет знаниями и профессиональными навыками, зависит его карьера. В нашем случае эта связь не просматривается.
