0
16046
Газета Печатная версия

21.09.2020 17:20:00

Будущее всегда не за горами

Готова ли Россия сегодня начать строить свое завтра

Тэги: будущее, руслан гринберг, капитализм, социализм, пандемия, коронавирус, рынок, глобализация, белоруссия


будущее, руслан гринберг, капитализм, социализм, пандемия, коронавирус, рынок, глобализация, белоруссия «Пережду коронавирус и сразу в будущее ринусь!» Фото агентства «Москва»

На вопросы ответственного редактора приложения «НГ-сценарии» Юрия СОЛОМОНОВА отвечает научный руководитель Института экономики РАН Руслан ГРИНБЕРГ.

– Руслан Семенович, начнем с глобального. Согласны ли вы с прогнозом о том, что после пандемии коронавируса наш мир будет жить в совсем иной реальности?

– Обычно говорят, что будущее уже завтра окажется совсем иным, чем мы, сегодняшние, это себе представляем. И это повторяют как мантру. Вот и сегодня переживаемый нами кризис якобы носит настолько разрушительный характер, что впору говорить о новой реальности и даже о новой нормальности. Говорить-то можно все. Но в реальности такие изменения носят исторический характер и потому бывают редко.

Самый яркий для нас пример – кризис 2008–2009 годов, когда тоже считалось, что чрезмерная финансиализация экономики привела к таким печальным последствиям, что надо взять ее под контроль. При этом финансовый сектор должен быть слугой реальной экономики, а не ее господином.

Все это говорилось очень серьезными и авторитетными людьми. Но на самом деле, когда что-то начинает налаживаться, все пророки чудовищных изменений куда-то исчезают. Сегодня уже и впрямь хочется надеяться, что все пойдет по-другому. Уж больно растерянное человечество стоит ныне перед действительно экзистенциальными вызовами. Причем впервые в истории фактор времени приобретает громадное, если не сказать решающее значение. Особенно это касается такого вызова, как разрушение человеком собственной среды обитания. В общем, наступил тот момент, когда Homo sapiens проходит настоящий тест на разумность. Ведь если случится промедление в противодействии глобальному потеплению и средняя температура на Земле увеличится более чем на 2 градуса, будет уже поздно рассуждать о способах улучшения положения дел в иных сферах человеческого общежития, будь то экономика, социальная политика, здравоохранение, культура и т.д.

– В последнее время чаще говорят и пишут об исчерпанности теперешней экономической модели мира. Что вы думаете об этом?

– Да, сегодня действительно идут дискуссии по поводу того, насколько нынешнее экономическое устройство мира соответствует требованиям современности. А ведь еще совсем недавно наш грешный мир не испытывал особых сомнений по поводу того, какая экономика самая эффективная. Только рыночная. Все было ясно и просто. Чем свободнее рынок, тем выше благосостояние общества. При этом корыстолюбие стало не только не пороком, а, наоборот, чуть ли не высшей добродетелью: мы с вами реализуем свои чисто эгоистические намерения, инвестируем собственные деньги в то или иное производство и тем самым удовлетворяем разнообразные потребности других людей.

Боже мой, какая была эйфория, когда рыночная экономика победила во всем мире после мирной антикоммунистической революции на востоке Европы! А у нас обожание рынка на рубеже 80–90-х годов, причем даже в самых просвещенных кругах общества, и вовсе носило почти религиозный характер. Словом, в рынок поверили, как в свое время в коммунизм, то есть бросились в другую крайность. Раньше обожали план, распределительную экономику и считалось неприличным быть и слыть эгоистом. А с приходом рынка эгоизм был возведен чуть ли не законным образом в добродетель. Мало кто тогда задумывался о последствиях такой близорукости. При этом даже самые продвинутые советники Запада, так же как и мы, став жертвами идеологии «свободного рынка», убеждали руководство постсоциалистических стран – при проведении транзита от плана к рынку быстро и решительно освобождаться от институтов, ограничивающих рыночную стихию.

Речь шла о минимизации государственной активности, о тотальном дерегулировании экономики и всеохватывающей приватизации. А также о быстрой отмене всяческих ограничений в торговле с остальным миром. К чему все это привело, хорошо известно. Массовая бедность, сужение среднего класса, вопиющее неравенство, обогащение меньшинства. И этот тренд, естественно не без исключений, захватил большинство стран мира.

– Так что, опять требуется ленинское «Пролетарская революция, о необходимости которой…»?

– Понимаете, и капитализм, и социализм в разные времена имели разные репутации. Считается, что капитализм, особенно ранний, очень плохой. Он и правда был никудышным в первой половине XX века. Я уже не говорю про XIX век. Но начиная со второй половины прошлого столетия он улучшился, очеловечился, то есть стал капитализмом с человеческим лицом. Но сегодня его репутация стала чрезмерно низкой.

Справедливость требует от меня заявить, что социализм у нас тоже был разный. Правда, как идея он, на мой взгляд, всегда хорош. А вот его практическое воплощение явно не удалось. Социалистические попытки осчастливить людей все время оборачиваются в конечном счете их очевидным несчастьем – как по линии свободы и прав человека, так и по поискам справедливости или материального достатка.

Конечно, и здесь были свои трагедии и драмы: звероподобный сталинский социализм и относительно вегетарианский последующий его этап, многообещающие 60-е и застойные 70-е. В перестройку его хотели очеловечить, но по разным причинам не получилось. В общем, я клоню к тому, что пусть будет капитализм с человеческим лицом или социализм с человеческим лицом. А ведь если подумать, это одно и то же.

– Вам самому что ближе всего?

– Вообще мне бы хотелось, чтобы была рыночная экономика с уважением прав инвестора, предпринимательской инициативы. Без этого не может быть никакого развития. Ведь основной порок советской экономики – это запрет на предпринимательскую деятельность. Занимались бизнесом подпольно, по тюрьмам сидели. Дикость!

7-11-1350.jpg
«Когда б вы знали, из какого сора... мы можем
нахвататься кругозора». Фото Reuters
При этом было немало хорошего и полезного. Скажем, бесплатное образование, наука, культура, здравоохранение… Работали социальные лифты, когда можно было родиться в деревне, но стать при этом начальником страны. Так что я хочу, чтобы победил капитализм с человеческим лицом, то есть с обязательством обеспечивать не только свободу, но и благосостояние для всех. Или пусть победит социализм, сохранивший социальную ориентацию, но решительно отбросивший традиции тоталитаризма и авторитаризма в политике и практику директивно-централизованного управления в экономике.

В общем, да здравствует социализм, но только с демократией и рынком. Короче говоря, пришло время отказаться от самих терминов. Но вот противостояние капитализма и социализма – это уже закончено. Оставим спор, что лучше, что хуже историкам, а сами будем думать о том, как построить свободное и справедливое общество.

– В таком случае какую роль при этом будет играть государство?

– А вот это уже вопрос вопросов. Я как бывший марксист не могу не искать основное противоречие эпохи. Думаю, если наша цивилизация выживет, то главное противоречие будет между свободой человека и его безопасностью. Новые технологии привели к тому, что каждый наш шаг под контролем, камеры везде, банки все про нас знают. Так что тут есть неиссякаемые возможности для злоупотребления. Государство может делать все что хочет. А как же свобода? Можно ли одновременно сохранить свободу и уберечь вас от разного рода напастей (экологических, техногенных и технологических, терроризма)?

– Например, законченные либертарианцы или анархисты всегда считали, что без государства не так уж и плохо…

– Как они обходятся с государством, мы эти игры знаем… Но сейчас-то говорим о подавляющем большинстве россиян, которые прежде всего граждане! И по большому счету можем сами сформировать механизмы сопротивления перечисленным и другим угрозам.

Сегодня это все-таки еще чистая утопия. Потому как климатические, социальные, геополитические, а теперь и пандемические вызовы безоговорочно требуют мощной государственной активности. Без государства не обойтись, но оно может оказываться звероподобным, что уже не раз доказывала история. Поэтому исключительную важность в этих условиях приобретает качество политических систем. А если это качество низкое, то государство может действовать абсолютно контрпродуктивно, то есть игнорировать общественные интересы, особенно если на власть нет управы. Иначе говоря, гражданское общество должно постоянно заботиться о том, чтобы властные институты не имитировали демократию, а реально подчинялись бы принципу сдержек и противовесов.

– Но об этом уже столько раз говорено…

– Это вы мне сообщаете! Но нет никакого другого способа воспрепятствовать этому, кроме соблюдения демократических правил регулярной сменяемости власти.

– Руслан Семенович, что-нибудь хорошее ожидает нас в посткоронавирусном мире?

– Думаю, что связанный с коронавирусом бум онлайновой жизни ускорит и без того бурное развитие цифровых технологий. В результате исчезнет масса профессий и много людей окажутся лишними.

7-11-2350.jpg
Так и до классики рукой подать. Фото Reuters
– Какое отличное утешение…

– Увы! В каком-то смысле будет даже хуже, чем при зоологическом капитализме, когда человека безжалостно эксплуатировали, а здесь никто никого не эксплуатирует, но человек становится просто ненужным. Однако, как говорится, нет худа без добра. Вы, наверное, слышали о таком феномене, как безусловный базовый доход, который сейчас тестируют в ряде стран мира.

Суть его в том, что каждый человек с рождения и до конца жизни получает ежемесячно определенную сумму денег, позволяющую удовлетворять жизненно важные потребности. И разве не реализуется здесь мечта Маркса о времени, когда человек избавится от «порабощающего его разделения труда»? В общем, сказка становится былью. Благодаря безусловному базовому доходу вы получаете свободное время и соответственно реальную возможность заниматься любимым делом в качестве профессиональной деятельности. Кто-то назовет это маниловщиной, но поживем – увидим... Я это к тому, что ныне лозунг «кто не работает, тот не ест» становится архаичным. Люди по своей природе не являются ленивцами. Надо бояться не того, что будет много бездельников, а того, что благодаря роботизации и искусственному интеллекту число оставшихся без работы на этот раз намного превысит число вакансий. И тогда придется вынужденно вводить что-то наподобие безусловного базового дохода даже в тех странах, которым еще очень далеко до изобилия.

– Но такой альтруизм одних стран за счет других… Не обернется ли это тем, у потенциальных стран-доноров быстро появится стремление к самоизоляции в национальных квартирах?

– Вполне возможно. И это весьма опасно. Но любая страна, начавшая строить замкнутую экономику, проиграет. Пример – Корея, над которой история поставила потрясающий эксперимент. Открытый миру юг процветает, закрытый север бедствует. Ясно, что финансовый капитал, получивший огромную власть в условиях гиперглобализации, – паразит на теле реальной экономики. Ясно, что в условиях свободной торговли более сильные страны навязывают свои условия более слабым. Но международная производственная кооперация – благо. И конкуренция производителей со всем остальным миром – тоже благо, потому что иначе они начинают делать вещи, которые, кроме как в их стране, никому не нужны. Мы в СССР это уже проходили.

Конечно, в условиях коронавируса и его возможной второй волны вполне оправданно делать акцент на региональные связи и сотрудничать с соседями, а не с заокеанскими партнерами. Но тут есть и отрицательные моменты. Потому что на узком выборе соседей и партнеров можно вольно или невольно сузить свой кругозор так, что исчезнет представление о разнообразии всего внешнего мира, о наличии разных культур, о множестве возможностей сближения стран – как на уровне отдельных людей, так и на связях коллективов, творческих союзов и обществ.

Отказ от таких контактов и обращение только к себе, как правило, ведут к изоляционизму и национализму со всеми печальными последствиями. Тогда многие страны пошли, можно сказать, на диковинные контакты друг с другом. Каждая из них предпочитала почему-то все продавать и ничего не покупать. Естественно, это вело к параличу взаимной торговли. Надеюсь, что все это не повторится. Слава богу, в мире есть «двадцатка», которая заботится о том, чтобы ее члены не впадали в жесткий протекционизм. А с другой стороны, есть сегодня и более или менее общее понимание, что так называемая гиперглобализация также контрпродуктивна. Так что глобализация без берегов человечеству не грозит.

7-11-3350.jpg
С этими ключами можно войти в науку или
в игротеке всю жизнь просидеть.
Фото агентства «Москва»
– Руслан Семенович, хочется еще от вас услышать, куда в историческом измерении пойдет сегодня Россия, какие цели себе ставит, какие идеи отстаивает?

– Время от времени первые лица государства публично заявляют об исчерпанности прежней модели не только экономики, но и экономической политики. Говорится о необходимости новой парадигмы управления народным хозяйством. Все это, конечно, не может не радовать. Но вот дальше начинаются вопросы. Ключевой из них: что конкретно намеревается предпринять власть в среднесрочной и долгосрочной перспективе? К сожалению, сегодня установки и представления правительственных чиновников и экспертов о путях решения этой задачи не только не внушают оптимизма, но и вызывают дополнительную тревогу.

Снизить государственное присутствие в экономике, провести структурные реформы, повысить эффективность государственных расходов, сократить административные издержки и налоговое бремя для бизнеса – вот основные правительственные идеи, реализация которых должна вывести страну на траекторию устойчивого цивилизованного развития. Все это уже было и почему-то не дало желаемых результатов. Примитивизация экономики продолжалась и в тучные, и в тощие годы. Несмотря на периодические ритуальные заклинания о ее вреде для позиционирования страны в суровом глобальном мире.

Вот и сегодня нельзя избавиться от ощущения, что правительство не знает других способов избавления от пресловутой нефтяной иглы, кроме снижения инфляции. Еще видны административные усилия на принятых в пожарном порядке очередных, не связанных друг с другом национальных проектах.

Словом, в стране сложился хронический системный кризис действующей почти 30 лет определенной модели хозяйствования, и есть все основания полагать, что его глубинная причина – особенности рыночных преобразований начала 90-х годов. Именно вследствие такой квазирелигиозной убежденности реформаторов во всесилии механизмов саморегулирования формировались и росли препятствия, блокирующие рост конкурентоспособности российской экономики в отношении как производственного потенциала, так и качества формируемых рыночных стимулов и институтов. Власти наши имеют также обыкновение объяснять разочаровывающие итоги реформ так называемыми объективными обстоятельствами, ссылаясь якобы на такой же печальный опыт других постсоциалистических стран. Высокая социальная цена реформ и упрощение структуры хозяйства – будто бы судьба всех переходных экономик, независимо от того, как проводились преобразования – в соответствии с неолиберальными установками или вопреки им. Но факты говорят о другом. Возьмем, например, самый любимый предмет нашей гордости – макроэкономическую стабильность, суть которой – внутренняя и внешняя устойчивость национальной валюты. Если сравнить наши «успехи» в этой области с результатами аналогичных усилий в странах «вышеградской четверки» (Польша, Чехия, Словакия, Венгрия), то обнаружится картина явно не в пользу России. За период 1990–2019 годов среднегодовой темп инфляции в России составил 57%. В то время как в странах Вышеградской группы он не превышал 12%.

Что же касается внешнего обесценения рубля, то есть динамики его курса к другим валютам, то за последние 20 лет он снизился более чем в два раза, а валюты стран Вышеградской группы в это время не только не дешевели, но, наоборот, подорожали на 5–7%.

– А что сегодня сталось со средним классом?

– Это самое важное. Потому что чем больше средний класс, тем меньше классовое общество. Дело в том, что существует такая мистическая пропорция, согласно которой 20% людей выпивает 80% пива. Больше того! Соотношение 20:80 эффективно во многих иных направлениях нашей жизни. На Западе сегодня считается, что там 80% составляет богатый средний класс. А оставшиеся 20% – это просто богатые и просто бедные.

Надо сказать, что в России тоже такая пропорция. Лишь с точностью до наоборот. У нас до недавнего времени 20% составлял зажиточный средний класс. Правда, сейчас он опустился до 15%, но, возможно мистика возьмет свое.

Кстати, в прошлом столетии самым богатым для России стал предвоенный 1913 год. Затем самым высоким из двухтысячных лет стал 2013-й. Дальше пошел спад, в котором мы находимся до сих пор. Кстати, в 2013 году российский средний класс составлял 20%.

– В каком состоянии вы сегодня находите геополитическую картину мира?

– В таком, что мало не покажется. Это когда разрушены все договоренности и начинается борьба всех против всех.

В этом году исполняется 30 лет Парижской хартии. Если ее почитать сегодня, то можно понять, что тогда мы жили в абсолютно ином, благостном мире, где нет игры с нулевой суммой. Такая игра означает, что ты все время борешься за влияние и нет ничего такого, чтобы всем участникам было хорошо. Поэтому эта игра во времена Горбачева была ругательным выражением. Но сейчас это стало неким респектабельным понятием. Хотя я считаю, это самое позорное для человечества. Взять сегодняшнее время. Вмешательство Запада и вмешательство России в дела Белоруссии, конфликт Китая с Индией. А наше отчуждение от Запада, взаимные угрозы и подозрения, недоверие… Именно в тот момент, когда надо бы, наоборот, проявить взаимную солидарность в контексте тех угроз, о которых я говорил выше.

– Какие уроки может извлечь Россия из белорусских событий?

– Пока белорусские протесты почти полностью лишены антироссийской направленности. И лидеры оппозиции, и так называемые простые белорусы, участвующие в протесте, искренне хотят хороших отношений с нами. Не столько из-за получаемых экономических льгот, сколько потому, что белорусы считают россиян самыми близкими к себе людьми по части культуры, истории и вообще по восприятию добра и зла. Но все может измениться, если Россия в сегодняшней весьма деликатной ситуации допустит фатальную геополитическую ошибку. Дело в том, что рост гражданского самосознания белорусов, их стремление к демократическим переменам в стране абсолютно несовместимы с возможным ограничением суверенитета государства.

А такая угроза есть, и вероятность ее реализации весьма высока. И Россия, и Белоруссия в случае интенсификации интеграционных процессов в рамках пока имитационного Союзного договора неизбежно попадут в ситуацию, которую я охарактеризовал бы как ловушку углубленной интеграции. Надо иметь в виду, что любой более или менее серьезный интеграционный союз сильно разновеликих партнеров обречен. Их равноправное участие в Союзном государстве объективно невозможно, так как в любом наднациональном органе неизбежно будет доминировать страна с более крупным экономическим потенциалом. В нашем случае это, конечно же, Россия, ВВП которой примерно в 30 раз (!) больше ВВП Белоруссии. Так что равноправие партнеров может быть обеспечено, только если интеграционная активность в Союзном государстве ограничится форматом зоны свободной торговли. При любом другом, «углубленном» варианте интеграции Белоруссия теряет свою независимость – сначала экономическую, а потом и политическую.

Не надо быть пророком, чтобы прогнозировать резкий рост антироссийских настроений в белорусском обществе после осуществления такой интеграции. Ну а если удастся навязать белорусам российский рубль в качестве национальной валюты, можно считать, что это станет лучшим подарком белорусскому национализму и окончательно подорвет основы наших пока дружественных отношений.

Ведь если даже Лукашенко выстоит сегодня в противостоянии с оппозицией, то верховенство его власти ненадолго. Все, что мы наблюдаем сегодня в Белоруссии, свидетельствует о том, что в современном глобальном мире невозможен отрыв национальных ценностей, ценностей суверенитета и государственности от традиционных европейских ценностей, прежде всего ценностей свободы и человеческого достоинства. Не может национальная идея оправдать диктатуру и всевластие в XXI веке.

И это исключительно важно учитывать, размышляя о судьбах сегодняшней России... n


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Белоруссия вступила в санкционную войну с Литвой

Белоруссия вступила в санкционную войну с Литвой

Дмитрий Тараторин

Минск наложил запрет на импорт ряда товаров из недружественной страны

0
640
На российском рынке труда замечен сбой или даже рецессия

На российском рынке труда замечен сбой или даже рецессия

Анастасия Башкатова

Компании уже не могут нанимать больше людей, чтобы больше производить

0
2334
Страховщики удвоили прибыль за счет девальвации рубля

Страховщики удвоили прибыль за счет девальвации рубля

Михаил Сергеев

Затраты работодателей на медицинские программы для сотрудников увеличились

0
1198
Украина распечатала границу с Приднестровьем...

Украина распечатала границу с Приднестровьем...

Светлана Гамова

Молдавия предложила наказать Россию за выборы в Тирасполе

0
1675

Другие новости