Владимир Иорданский
Чем выше каменная ограда, тем больший трепет должен внушать окруженный ею вельможа.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
Этот поселок я знал лет пятнадцать назад. Дивное место на крутом берегу Москва-реки, полукольцом охваченное сосновым лесом. После войны Сталин преподнес подарок академикам: здесь им были выделены крупные земельные участки и построены дачи. Дачи были самые простые, обычно дощатые; участки обнесены невысокими штакетниковыми заборчиками. Широко, просторно...
Недавно мне довелось вновь побывать в тех местах. И я их не узнал. У въезда в поселок – вооруженная охрана. А дальше потянулись заборы.
Это отнюдь не простые дощатые сооружения, в советские годы окружавшие режимные предприятия, больницы, редкие участки партийных либо правительственных ответработников самого высокого уровня. Их остатки и сегодня служат поприщем для публицистических и живописных талантов бомжей и пьяниц, особенно в преддверии выборных кампаний. Нет, эти заборы представляют собой поистине архитектурные сооружения.
Некоторые ограды выложены из кирпича, а высокие кирпичные же, квадратные у основания, столбы делят их на промежутки в три-четыре метра, лишая все сооружение монотонности. Самые роскошные представляют собой те же столбы, но сложенные из дикого камня. Между ними тянется решетка из кованых стрельчатых прутьев над каменным же фундаментом. С «хозяйской» стороны набиты доски, не оставляющие просвета для любопытного взгляда случайного прохожего. Иногда пространство между кирпичными столбами заделывается тонкими бревнами.
Конечно, подумалось мне, воровской вандализм – это бич современных дачных поселков. Живущее в пустеющих деревеньках население страдает от нищеты, безработицы и безденежья, что побуждает его не без раздражения поглядывать в сторону выросших за последние годы на заброшенных полях дачных поселков, и время от времени наиболее предприимчивые и озлобленные из жителей этих деревень устраивают на эти дачки воровские набеги. Как правило, они там ничего не находят, потому что дачники осенью все вывозят в город. Но более опытные кое-что оставляют – недопитую бутылку водки, полпакета крупы или сахара и тому подобную мелочевку. Иногда это спасает от слепого буйства ничего не нашедшего ворья, готового все разнести в беззащитном доме.
Это черта времени. Каждый дачник знает, что спасения нет и надо склонить голову перед этим бедствием, как склоняют голову перед тайфуном. Бороться бесполезно. Обращаться к милиции – тщетно. Ну а высокие каменные заборы с телевизионной сигнализацией, зубастыми псами и вооруженной охраной? Конечно, через такой забор не полезет обычная пьянь. Но для таких заборов существуют бравые молодцы, в свою очередь, хорошо вооруженные и обычно с боевым опытом разных «горячих точек». Они посерьезнее да и пострашнее обычных деревенских выпивох.
В сущности, величественные каменные сооружения вокруг усадеб современных помещиков, срисованные по преимуществу с англосаксонских журналов, стали в последние годы не столько средством защиты, сколько «знаком» общественного статуса скрывающегося за кирпичными стенами персонажа. Чем выше, чем каменнее или чем кирпичнее ограда, чем острее зубья на стальных штырях, тем больший трепет должен внушать окруженный этими зубьями вельможа.
В сущности, эти стены уже размежевали всю страну. Куда там Великой китайской стене. К тому же китайские императоры пытались за ней укрыться от гуннов и иных полудиких кочевников. Великим Цинь Ши Хуанди двигала забота о национальной безопасности. Но ведь если сложить наши величественные заборы вместе, они протянулись бы от Северного до Южного полюса. А где видят гуннов хозяева скрытых стенами дворцов? Может быть, они принимают за гуннов окружающие их разоренные массы?
Сравним, прогуливаясь по сельским весям, заборное великолепие одних с жалкими, валящимися в разные стороны гнилыми штакетинами других. Стремительно растущие все выше и выше заборы превращаются в пугающий символ глубокого раскола российского общества. Они – знак не просто имущественного различия между социальными группами, но проявление некой внутренней, психологической несовместимости верхов и низов.
По сути дела, это проявление полного отсутствия социального такта у нашего верхнего слоя. Называть его элитой, как часто делается, преждевременно, это название еще надо заслужить личной культурой, умом и, наконец, тактом, который необходим каждому живущему в обществе человеку. А если ты принадлежишь к группе, которая стоит у власти, у власти в широком смысле этого слова, надо добиваться, чтобы эта группа вырабатывала в себе правильную манеру вести себя в отношении к другим людям, лишенным преимуществ и привилегий, даваемых деньгами и той же властью. А не щеголять ежеминутно величием своих заборов.
