0
3401
Газета Стиль жизни Печатная версия

10.01.2021 16:48:00

Елка далекого детства. Какой формы бывают хвосты у зайцев

София Вишневская

Об авторе: София Вишневская – филолог, журналист.

Тэги: детство, новый год, елка, кремль


1-8-2480.jpg
Елка, подарки, Дед Мороз со Снегурочкой
и мы, тогдашние дети...  Фото РИА Новости
Даже не знаю, почему в этом году, впервые за много-много лет, мы не покупали елку. Всю жизнь ставили и наряжали, а тут… забыли, что ли. Но оставить дом неукрашенным, лишить его какого-то праздничного очарования я не хотела, – пусть только стеклянные шары и красно-желтая пуансеттия, горка апельсинов и мандаринов, свечи…

Во мне погибло много разного народу: фотограф, садовник, фехтовальщик, декоратор. И еще некоторые. Люблю придумывать разные композиции, менять освещение, перевешивать и оформлять картины, прятать подарки по углам. Сочинять праздники… Вот за этим занятием невольно (чаще я вообще не хочу ничего помнить) погрузилась в воспоминания.

…Сталин еще не умер. Портрет генералиссимуса в полный рост висит в зале. К нему ведет красная ковровая дорожка. 21 декабря, осторожно ступая, наша старшая детсадовская группа, в колонне по одному, затылок в затылок, ставит горшочки с цветами. Мы приносим их из дома. Цветущая узамбарская фиалка, алоэ, денежное дерево, граммофончики аккуратно устанавливаются на полу, по нижней кромке портрета. Красота. Золотой багет. Гордимся. День рождения вождя всегда (но, как все на этом свете, до поры до времени) отмечали в нашем детском саду имени Климента Ворошилова. Только лет через двадцать запели: «Это Клим Ворошилов. И братишка Буденный. Подарили свободу. И их любит народ». Да! Так и было. Любили и прославляли! Ворошиловский детский сад! О! Маршальский! Усиленное питание, медицина, лучшие воспитатели, светлое помещение, огромный тенистый сад.

На полдник, поэтому и помню 21 декабря, нам давали по плитке шоколада «Сказки Пушкина». И эту редкую и нарядную вкусность невероятной красоты оформления, до сих пор помню, можно было забрать с собой. Все собирали этикетки, фантики. И мы выходили с этой шоколадкой, как с флагом. Все несли домой с гордостью: вот какие мы хорошие дети. И как нас любит товарищ Сталин.

Уже на следующий день начиналась подготовка к новогодним праздникам. Мы делали снежинки, звездочки, бусы, заворачивали орехи в тонкую фольгу, готовились к выступлениям. В зале убирали ковровую дорожку, в центре устанавливали высокую и пушистую елку, а на самый верх водружалась красная пятиконечная звезда. Как на Спасской башне. Елку украшали ночью, дети приходили утром и... ахали, замирая от тайны. Было много трофейных игрушек. Ах, какие были фонарики! Шары. Светящиеся лампочки! Гирлянды.

На музыкальных занятиях мы учили песню, которую я, конечно, давно забыла. Помню только начало, игралось бравурное вступление, потом давалась отмашка, и мы вступали: «Новый год! Над мирным краем бьют часы двенадцать раз…» И послушные детишки, следуя режиссерским находкам, 12 раз повторяли, сначала тихо-тихо: бом, бом, потом все громче: бом, бом, а на финале, еще и хлопая и притоптывая, фактически изображали вечерний звон – бом, бом! И, раскачиваясь, подражали, звенели как могли, конечно, исполняли сложный вокализ: бой курантов. Поющие детки-стрелки.

Очень старались. И вели себя на занятиях хорошо. Родина слышит. Родина знает. Когда поешь про Сталина, Кремль, Москву – нельзя баловаться и получать замечания.

1-8-1480.jpg
Не так уж мама была и не права, сшив заячий
хвостик не круглым.  Иллюстрация из книги
Альфреда Брема «Жизнь животных».1920
«Новый год в Кремле встречая, Сталин думает о нас». Песню (ну, не песню, слова) придумал для всех советских детей Сергей Михалков. Так нам рассказывали на музыкальных занятиях. Этого писателя мы все тоже очень любили. Наизусть знали «Дядю Степу», «Праздник непослушания» звучал на каждом утреннике. Еще про девочку, которая плохо ела.

Дома тоже готовились к новогодней елке. Мама с папой очень старались. Мама на руках сшила мне из белой байки комбинезончик с кармашками, пушистым воротничком и перламутровыми пуговками. Новые балетки на резинках. А папа тушью нарисовал на них лапки с коготками. И на варежках тоже. У меня была большая роль: «зайчишка-трусишка под елочкой скакал. Замерз. Дед Мороза прозевал. К детишками греться убежал».

Мой чудесный папа хотел, чтобы я была всегда самым лучшим зайцем в мире. Поэтому варил на плите какой-то вонючий клейстер, из папье-маше сделал полумаску с бело-розовыми ушками, ушки внутри, легко касаясь кисточкой, покрасил слабым раствором марганцовки. Костюм несколько раз примеряли, я стояла на стуле и повторяла стишок, очень боялась забыть:

Жил-был зайчик –

Длинные ушки.

Отморозил зайчик

Носик на опушке.

Отморозил носик,

Отморозил хвостик

И поехал греться

К ребятишкам в гости…

Родители восхищались. Какая память, какая осмысленная декламация. В детстве меня много хвалили. Ругали потом. Когда папа уже умер. Наряд повесили на вешалку, чтобы отвиселся за ночь. А мама села шить хвостик, который был последней важной деталью.

Потом никто не мог вспомнить, никто, даже сестра моя, которая знает и помнит все на свете, как это произошло. И вообще, как такое могло случиться? Мама взяла бинты, сшила довольно длинную колбаску, напихала в нее ваты, получился хвост, как у собаки или волка. Может быть, она устала за целый день. Может быть, она забыла, как выглядит заяц. Может быть, она вообще никогда не видела его живым и бегающим…

Утром закололи волосы мамиными шпильками, чтобы не высовывались из-за ушей маски во время выступления, все очень серьезно. Папа взял вешалку с костюмом, меня за руку, мама замыкала шествие. И пошли в детский сад. Там было прекрасно, как во сне. Сверкали серебряные снежинки на окнах. Медленно летали пестрые конфетти. Пахло хвоей, яблоками, духами «Красная Москва»; нарядные родители, возбужденные дети. Концерт, хороводы, Дед Мороз, его румяная внучка Снегурочка, подарки.

Мы взялись за руки, как нас учили, и под музыку заскакали вокруг елки. Вдруг кто-то дернул меня за хвост. И засмеялся: «Смотрите, смотрите! Какой-то ненормальный заяц! У него хвост до полу». Потом еще кто-то шлепнул меня: «Где ты взял такой хвост, глупый заяц?»

Танцевала я вокруг елки до тех пор, пока мне хвост не оторвали. Вырвали вместе с огромным куском ткани, так что были видны трусы, не особо приспособленные для показа. Я еще продолжала выступать, держась одной рукой за попу, прикрывая дыру, другой за соседнего мальчика. Потом он отнял свою руку. Стеснялся. Я забилась под елку. А все танцуют. Дед Мороз подарки раздает, с Новым годом поздравляет, счастья-радости желает. И никто про меня не вспоминает.

Я не плакала. Плакала мама. Пришли домой. Бросили куда-то костюмчик, сели пить чай.

– Дайте мне «Жизнь животных» Брема. Я хочу посмотреть, какой формы и размера бывают хвосты у зайцев!

Какая сейчас разница? Где эта энциклопедия, где вся жизнь, какой хвост, ватная пушинка или марлевая колбаска, совершенно не важно. А вот ведь не забылось. Лежало где-то на дне памяти с пробитой новогодней датой: 1 января 1953 года. 


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Кинет ли Нетаньяху спасательный круг Камале Харрис

Кинет ли Нетаньяху спасательный круг Камале Харрис

Дмитрий Родионов

Сделка по Газе может появиться накануне выборов президента США и исчезнуть после них

0
4083
Сделка с ХАМАС может навредить правительству Израиля

Сделка с ХАМАС может навредить правительству Израиля

Игорь Субботин

Нетаньяху вернул себе поддержку соратников, но не общественное доверие

0
2051
Обратно в детство на трамвае номер 7

Обратно в детство на трамвае номер 7

Юрий Гуллер

У каждого из нас есть свое "Останкино", куда так хочется вернуться

0
5169
Кроме вас, ваши истории никто не напишет

Кроме вас, ваши истории никто не напишет

Алекс Громов

Состоялась церемония награждения лауреатов премии «Новая фантастика»

0
1901

Другие новости